Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Маркус Евгеньевич Авелов - мужчина сорока лет, сын обрусевшей немки и сурового горного славянина. В восемнадцать он воевал не то в чечене, не то ещё на каком-то фронте, по праву заслужил погоны с двумя полосками вдоль и звёздами полковника ВДВ. После уже - контузия и принудительная скорая отставка на гражданку. Однако жить на пенсию солдата Авелов не собирался. Встретив бывшего одноклассника, он взвесил за и против и устроился работать в школу, где когда-то сам учился. Учителем ОБЖ. Конечно, не ради наживы - жить можно в любых условиях, даже на пенсию отставного военного (а у полковника она всё же не в три копейки). А ради общения. Просто чтобы не «стухнуть» в жизни обычного человека.
Тот самый друг Маркуса - Олег Иммануилович Пайве - преподавал историю в той же школе. Судя по всему, история является у учеников одним из лучших предметов: можно выспаться, а препод не обращает внимание и продолжает занудным голосом вести рассказ о внутренней политике Дании или каких-то африканских войнах из-за воды. Что поделать - Олег всегда был занудой.
Очередной учебный день остановился ради обеденного перерыва. Маркус присел за преподавательский стол рядом с товарищем. Олег пил чай с салатом. Бывший военный развалился рядом и начал орудовать ложкой, щедро зачерпывая борщ.
После выпитого чайника Маркуса неожиданно потянуло на довольно странные разговоры. В частности он начал слегка поддевать друга по поводу одной... довольно личной темы. В частности, о школьном медике, Романе Эдуардовиче, которого сам Маркус называет «Ромашка». Почти каждый ученик в школе шипперит медика и историка, ничуть не смущаясь подкидывать Олегу Иммануиловичу проблем своими шуточками и переговорами на уроках. Впрочем, особо приставучих историк оставляет после уроков и повторяет тему ещё раз, внимательно следя за пополнением конспекта «жизненно важной» информацией. И, разумеется, после таких мер ни один ученик не превышает допустимую норму подколов и отвлечённости (слушать занудного препода ещё сорок минут похуже пыток будет).
Учитель ОБЖ, которому «исторический овертайм» не грозил, наслаждался своей властью. Его шуточки уже порядком надоели Олегу, но он молчал со строгим видом. Историк знал коллегу с детства и понимал, что затыкать Маркуса в той же степени бесполезно в равной степени как и останавливать поезд телом.
- Слушай, Оля,- с усмешкой подкалывал друга Маркус.- Тебе не кажется, что на твоём столе не хватает цветов? Думаю, ромашка там не повредит.
Проходивший мимо медик смерил бывшего десантника строгим взглядом и с серьёзным выражением лица поправил роговые очки на переносице.
- Я бы попросил...- начал Роман таким тоном, будто разговаривал с ребёнком,- Но полагаю, что обезьяну если и можно научить прыгать с парашютом, то уж вежливости не научишь никогда. А вы, Олег Иммануилович,- на сей раз взгляд коснулся покрасневшего до самых корней каштановых волос историка.- лучше бы воздержались от общения с этим субъектом. Бешенство заразно, это я вам как врач говорю.
Историк отвёл взгляд и прикрыл лицо бледной ладонью. Он уже чувствовал, что после этого замечания ему точно не удержать друга от неуместных насмешек и подколов. Которые не замедлили посыпаться на его голову, стоило Роману уйти.
- Олег Иммануилович,- передразнил медика военный,- Олег Иммануилович, не выходите из дома без шарфа и тёплых калош. Олег Иммануилович, не ешьте мороженое, сначала разогрейте его в микроволновке,- полунемец едва не сплюнул.- Противно. Он тебя за мужика не считает. Сюсюкается, как с ребёнком.
Историк тяжело перевёл дух. Нужно было расслабиться и дышать спокойно. И, разумеется, отшить бывшего десантника. Только вот как?
Проблему опять решил медик, которому уже надоело слушать глупые шутки и терпеть вечную ухмылку aka «ебальник-кирпич».
- Вы из-за одиночества своего беситесь, вот и всё!- победоносно заявил Роман Эдуардович, бросая вызов.
Глаза бывшего полковника едва ли не полезли на лоб. Такой наглости он не ожидал ни от кого вообще, а от Ромашки в принципе. На самом деле медик мог быть хамоватым, особенно если в этом есть необходимость. Здесь же необходимость была.
- Это я-то с одиночества бешусь?- едва подавляя бурю в сердце, поинтересовался Мегатрон.
- А кто?- Олег неожиданно перевёл огонь на себя, в очередной раз доказывая, что он всё же мужчина, а не существо условно-мужского пола.- Не я же! Признай, Марк, у тебя никого нет.
- И что?- невозмутимо фыркнул учитель ОБЖ.- Я и не обязан за «голубками» бегать. У нас в десантуре знаешь что с такими делают?
Историк пожал плечами. Вообще он служил, но на земле, в «охранке» - охранял архивы. Очень даже помогло в дальнейшем.
- Ну кто тебя просит ухаживать за мужчиной, Марк?- спросил он весьма добрым голосом.- У нас в школе и жещины есть.
Полунемец покраснел и замялся. Женщины... Да, женщины в их школе были: буфетчица, чья кандидатура отшивается сразу (замужем), физручка, трудовичка и техничка. Не считая, конечно, учениц.
Рассмотр кандидаток, пожалуй, можно было бы начать с учительницы физкультуры. Арина Семёновна - молодая спортивная женщина с высшим разрядом по боксу среди женщин и короткими русыми волосами. Вполне милая барышня, но вот с мужчинами ей не везёт: первый - Тимоша - налетел на группу наркоманов с ножами, а второй - Кирилл - на мотоцикле слетел с обрыва. Из-за этого небесно-голубые глаза преподши стали серо-голубыми, будто мёртвыми, а улыбка навсегда исчезла с губ. Нет, с этой «царевной несмеяной» точно луше не начинать - потом можно переехать. На кладбище. На ПМЖ.
Второй вариант - трудовичка. Эвелина Родионовна Паукова - бледнолицая черноглазая стерва. Помимо основного заработка увлекается оккультизмом, вуду и по слухам убила кого-то, но тело слишком хорошо спрятала. К своим тридцати восьми встречалась уже с десятью разными парнями, которые таинственно погибали после разрыва. Это причина, по которой трудовичку за глаза называют «чёрная вдова» («чёрная невеста»). Кроме своих азиатских корней и разведения пауков имеет ещё пару странностей... В общем, весьма жуткая дамочка в стиле готического романа.
Третьей претенденткой была школьная техничка - Степанида Ростиславовна Керимченко. Ещё одна бледнолицая барышня из готического романа, но на сей раз - обесцвеченная кареглазая блондинка, вопреки стереотипам о школьных уборщицах, стройная и с хорошо сидящей формой. Именно её в школе боялись все, даже самые отбитые на голову школьные хулиганы. Костлявая ручонка Степаниды Ростиславовны кидает тряпку на сто метров в движущуюся цель и попадает со снайперской точностью.
- Ну так что?- прервал его размышления Олег.- Ты за или как? Не струсил?
Вообще, на слабо берут только школьники друг друга. Однако некоторым мужчинам не суждено выйти из возраста, когда детство играет в одном месте.
- Нет, конечно,- беззаботно отозвался Маркус. Лучше всего было согласиться, а то какой из него мужик?- Разумеется, я могу. Хоть сейчас приглашу кого-нибудь на свидание! А что, кто-то сомневается?
Олег Иммануилович протянул товарищу руку. Маркус усмехнулся, плюнул на свою ладонь (как это делали в детстве, а кто так не делал, того считали девчонкой) и пожал руку историка. Роман вздохнул и отвёл взгляд, мысленно пообещав себе поговорить с Олегом, когда они останутся наедине, а то ишь чего удумал: руку в слюнях пожимать! Мало ли какая гадость у этого немца в организме, можно ведь ещё и заразиться какой-нибудь бациллой от этого мужлана! Медик даже приготовил влажные салфетки, чтобы продизенфицировать руку историка сразу же.
- Ты уже решил, кого пригласишь на свидание?- спросил Олег у друга.
- Полагаю, Степаниду Ростиславовну.

Найти техничку было не так уж сложно. Степанида Ростиславовна как правило либо отмывала коридоры, либо проводила время у кого-либо из учителей, причём предпочтение отдавала молодому биологу - Николаю Казимировичу. На сей раз она вновь сидела у обаятельного мужчины и пила растворимый кофе из огромной чашки, когда Маркус зашёл в кабинет.
- Добрый денёчек, Степанида Ростиславовна. Прекрасно выгллядите,- улыбнулся препод.
Женщина слабо улыбнулась тонкими губами и поправила светлые волосы.
- Вы тоже хорошо выглядите сегодня, Маркус Евгеньевич,- в миндалевидных карих глазах технички блеснул странный огонёк.
- Николай, вы не против, если я украду вашу собеседницу на пару минуток?- елейно-вежливо спросил бывший военный. На самом деле это означало «сейчас мы выйдем, а ты, шпанюк, если вздумаешь подслушивать, лишишься рёбер».
Биолог немедленно закивал. Связываться с десантником, который на полметра выше и вдвое сильнее, а уж тем более возражать ему? Нет, Николай Казимирович ещё из ума не выжил.
- Конечно-конечно,- ответил он, поправляя медно-рыжие волосы.- Я ничуть не возражаю.

- Ну? К вам или ко мне?- Степанида Ростиславовна спросила это таким спокойным тоном, будто этот вопрос был рутинным для неё.
Даже для довольно прямолинейного служаки этот вопрос показался немного резким. Маркус не привык к тому, чтобы женщина на первом же свидании ложилась с ним в постель, хотя втайне мечтал об этом. Девушка, которая сама просит и не ломается - приятный сюрприз для учителя ОБЖ.
- Похоже, у меня не выйдет,- извиняющимся тоном ответил мужчина.- Я пустил пожить одного товарища, а у него есть дурацкая привычка заходить не вовремя и туда, куда не надо.
Вопреки всем опасением, Степанида Ростиславовна не обиделась, только смутилась. На её бледном, будто никогда не видевшем яркого солнца, лице проступил багровый румянец.
- Ну, можем ко мне...- промямлила она, враз растеряв свой боевой запал.
Маркус усмехнулся и обнял техничку за тонкую талию. Она прильнула к его плечу и даже перестала дрожать (хотя холодно ей почти всегда).

Как оказалось, жила Степанида Ростиславовна небогато, в уютной маленькой двушке неподалёку от школы и совершенно одна. Хотя, не сказать чтобы «жила», скорее «переодически существовала».
Проходя по узенькому коридору, Маркус не смог не отметить многочисленные дипломы и пару кубков. Как выяснилось, в юности его новая пассия увлекалась танцами и хотела стать балериной, но не срослось. Вернее не срослось, а не вправилось - правая нога после вывиха так и не оправилась. Теперь-то стало ясно, почему женщина в свои тридцать с чем-то заметно хромала.
Выпив для приличия пару чашек чая, Маркус уже предложил перейти к более тесному общению. Степанида вздохнула и согласилась. Она попросила бывшего десантника подождать в спальне, а сама ретировалась в ванную.
Комната выглядела какой-то странной. Что-то в ней было не женского, должно быть слишком небрежно перекинутые через спинку стула джинсы или маленький флакон мужского одеколона среди баночек и бутылочек с косметикой. В любом случае, Маркусу всё больше начинало казаться, что что-то здесь не так, даже в этой идеально заправленной постели.
- Что-то не так, Марко?- раздался неожиданно не женоподобный, слегка хрипловатый голос с порога.
Бывший полковник обернулся и увидел свою новую «барышню» в неожиданно тёмном халате. Халат был мужским. Как ни странно, Степаниде шло.
- Да нет, просто задумался,- отозвался тот.- Кстати, почему ты не взяла резинку? Ещё залетишь.
Женщина села на кровать. Тяжёлый халат слегка присполз, оголяя костлявое покатое плечо и лёгкую впадинку, плавно превращающую плечо в начало изящной шеи.
- Нам не понадобится,- глухо заметила техничка.- Можешь поверить, я не залечу.
- Противозачаточные?- спросил Маркус, которого такая беспечность удивила.
- Нет,- необычайно сухо обрезала женщина и передёрнула другим плечом так, что халат сполз, оголяя спину до лопаток.
- А-а-а...- расстроенно протянул обж-шник.- Болеешь, что ли?
- Можно и так сказать,- плечи технички неожиданно синхронно вздрогнули.
Маркус быстро снял с себя вконец опротивевший пиджак, расстегнул пуговицы на рубашке и скинул её следом. Умелым движением пальцев разобрался с чёрным ремнём (пряжка в своём роде эксклюзивная) и стянул брюки. Из одежды на бывшем полковнике остались лишь трусы цветом армейского камуфляжа.
Степанида вздохнула и стряхнула халат с себя. Взгляду бывшего полковника предстала мертвенно-бледная спина, тонкая кожа, обтягивающая кости, анатомическое пособие вен и артерий... Чёрт возьми, всё же жуткое зрелище. И... Чёрный лифчик, скрывающий одну из главных женских прелестей.
Бледные тонкие пальцы сомкнулись на застёжке и сделали какое-то почти невидимое движение. Бюстгальтер с очень странным звуком расстегнулся и будто отпал от тела, ничем не удерживаемый. Степанида обернулась к своему кавалеру. Маркус застыл в шоке.
У неё не было груди. ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ВООБЩЕ НИКАКОЙ! Только два маленьких бледных соска. Наверное, у несчастной проблемы с гормонами или же проблема в недоедании...
- Всё ещё хотите со мной переспать?- спросила техничка всё тем же неженским голосом.
Маркус кивнул. Да, он всё ещё хотел эту чёртову техничку. Хотел за томный взгляд, за изящное тело - просто хотел страстью похотливого самца. Загорелые пальцы потянулись к краю чёрных трусиков и без колебаний стянули вниз. Готовый вырваться похотливый стон превратился в сдавленный хрип.
- Твоюжмать...- нечленораздельно буркнул Маркус, мгновенно отдёрнув руки.
Наваждение как рукой сняло. Маркус мог понять всё, даже отсутствие груди. Но не это. У неё, чёрт возьми, был член. Она, чёрт возьми, не она, а он.
- Ты чё, мужик?- ошалело спросил бывший десантник.
- Я пыталась объяснить...- вздохнула Степанида.- Вернее, пытался. Но вы же косых намёков не понимаете.
- Грёбаный педик...
Маркус всё ещё сидел на кровати, тяжело дыша и размышляя, что теперь делать. Вообще, он понимал, что лучше уйти. В конце концов, лучше не связываться с такими типами. Но всё же любопытство оказалось сильнее.
- Ну? И как тебя звать-то?
- С-сте...- парень пытался выдавить длинное имя сквозь слёзы.
Маркус жёстко хлопнул его по спине. Кости под тонкой кожей дрогнули и даже будто звякнули.
- Ври да не завирайся. Степанида, блин... Ты по паспорту кто?
Парень задрожал ещё сильнее. Лопатки задёргались, руки нервно вцепились в свои же предплечья. Видок у парня был не лучший.
- Славик,- наконец выдавил он, чувствуя себя обречённым.
Ответ Маркусу не понравился. «Славик»... Почему у этих уродов даже имена такие же?
- Конкретно,- грубо приказал бывший полковник.- «Славик» это неопределённо. Изяслав, Вячеслав, Ростислав, Ярослав или Станислав?
- Стасик...- прошептал парень пости что одними губами, но, увидев сердитое лицо Маркуса, немедленно исправился.- Станислав Ростиславович Керимченко.
Маркус смерил Славика взглядом. Невысокий, костлявый, наверняка анорексик. Грудь впалая, руки-ноги похожи на длинные и тонкие палки. Пальцы - сегментированные иглы. Ступни чуть-чуть расшлпанные. Со стороны кажется, что парень - будущее пособие по физиологии человека.
Ещё больше поражало лицо. Большие карие глаза, опушённые белесыми ресницами, тонкие брови, изящный вздёрнутый носик. И в то же время по-мужски отсутствующие губы и форма лица как у голодного партизана. В общем, бесполое какое-то существо, прямо гермафродит. Вроде бы на бабу похож, но в то же время всё равно проглядывают мужские черты.
- Паспорт покажи, а то мало ли кто ты на самом деле,- мрачно буркнул бывший полковник.
Степанида, а уже точнее Станислав Ростиславович подошёл к тумбочке и вытащил оттуда что-то. Вскоре перед ясными очами обж-шника предстали два удостоверения личности: одно - Станислава Ростиславовича Керимченко, другое - Степаниды Ростиславовны. Разницы на фотографиях почти не было за исключением причёски и макияжа. Опытный глаз легко найдёт сходства в лицах и докажет, что изображён один и тот же человек.
- Ну и как это называется?- спросил полковник.- Кто ты вообще, с двумя-то паспортами?
- Трансгендер,- тихо ответил Станислав. Увидев чужой недоумённый взгляд, юноша вздохнул.- Это очень долгая история.
- Как видишь, я не тороплюсь.
Парень вздохнул.
- Ну что же. Ты сам согласился. Итак, эта история началась давно...

Когда Станиславу не было и года, его отец женился. Мать умерла при родах, а потому воспитывала его мачеха, сорокалетняя Тамара, довольно строгая и жестокая женщина, сделавшая из ребёнка игрушку. Нет, она не запирала мальчика в подвале и не морила его голодом - пасынок ни в чём не нуждался. Она поступила ещё хуже: «извратила» его сущность. С трёх лет Станислав знал, каково это: ходить в сарафанчике, сидеть по полчаса, пока мама вплетает в твои волосы ленточки и как жмут новые туфельки. Отец же был слишком занят, чтобы обращать внимание на родного сына, так что выбора не было - мальчик был в полной власти мачехи.
Проблемы начались, когда Станислав начал ходить в школу. Другие дети его не приняли и гнобили. Доставалось по полной и от старшеклассников, и даже от учителей: одна из них, принципиальная до невозможного, даже запретила мальчику появляться на её уроках в «таком омерзительном виде», при этом ставила это как прогулы. Когда об этом прознала мачеха, она немедленно прибежала разбираться. Её громогласные возмущения были слышны в радиусе двухсот метров от школы. Тем не менее, вернувшись из школы, она схватила Станислава за руку и повела в магазин - покупать рубашку, пиджак и брюки (но всё равно отдала в балет).
Где-то класса до девятого всё было нормально. Станислав ходил в костюме, как все мальчики и ничем не отличался, кроме разве что непривычно примерного поведения.
Идиллия окончилась внезапно. В один прекрасный день Станислав, на тот момент уже шестнадцатилетний подросток, вернулся из школы каким-то не таким. Сначала отец долго недоумевал, откуда у его сына одежда явно женского кроя, а потом выяснилось, что одежду эту парень взял из шкафа мачехи, выбрав то, что поменьше размером. Вот тогда-то мальчику влетело по полной. Отец был в ярости, и это мягко сказано.
Когда Тамара вернулась, она немедленно узнала о произошедшем и пришла утешать пасынка. Заодно она «любопытства ради» поинтересовалась:
- Зачем ты оделся как женщина, если это не нравится другим?
- Мне так спокойнее,- ответил парень, вытирая слёзы.- Я чувствую, что мне удобно. Я знаю, что мне хорошо, что мне идёт. Мне нравится, как я выгляжу.
Женщина только довольно усмехнулась.
Последний скандал в их семье случился два года после, когда Станислав сказал, что хочет получить паспорт на женское имя. Отец разорался и выгнал парня из дома. Упираться юноша не стал, собрал все вещи и ушёл. А паспорт он выправил себе позже...

Когда Станислав-Степанида окончил свой рассказ, Маркус точно понял, что ему понадобится хоть что-нибудь крепкое. Чёрт возьми, ему излили душу, пусть даже и такую.
- Вот так и живу,- грустно закончил Станислав.- С отцом так и не помирились. Он умер десять лет назад.
Маркус выдохнул. Правая рука сама собой потянулась к лицу.
- Значит, трансвестит,- коротко заметил он.- Точно не гей?
- Не знаю, мне как-то никто не нравится,- ответил парень, откинув белесую прядь.- Я просто люблю одеваться как женщина, вести себя как женщина, но это значит, что я сплю с мужиками.
- А моё приглашение тогда чего принял?- настороженно спросил Маркус.
- Захотелось и принял,- мрачно ответил тот,- А теперь оставьте меня одного.- раздался весьма слышный всхлип и шмыганье.

Когда на следующее утро начались уроки, ученики начали по-тихому перешёптываться. По старшим классам потекла сплетня, что у технички роман с суровым преподом ОБЖ. Уже вскоре этот слух дошёл до учительской.
Олег спустился на первый этаж и зашёл в кабинет к другу. И поздравить и признать, что был не прав.
- Ну, что же, Маркус, я тебя хочу поздравить. Похоже, у тебя теперь появилась девушка...- начал пафосную речь историк.
Бывший полковник усмехнулся. Видеть эту пафосную морду казалось таким забавным.
- Вообще-то, не девушку,- строго заметил он.
Васильково-синие глаза Олега Иммануиловича стали бездонными. Неужели всё нет? Неужели их главное радио в виде девятиклассницы Леночки Копронской дало ложную информацию? Боже, как неловко.
- Я обрёл нечто большее,- добавил Маркус, выдержав эффектную паузу.- Славка, выходи.
Из подсобки юркой тенью появился тот, кого Олег ещё в пятницу назвал бы Степанидой Ростиславовной. На деле же это оказался молодой человек со стройной фигурой, но при этом всё же сильно отличный от девушек. На нём были джинсы и клетчатая рубашка, явно великоватая: рукава закатаны, подол подоткнут и завёрнут под края. Но всё же сомнений нет - перед ним Степанида Ростиславовна во всей своей красе. И от неё несло мужским одеколоном.
- Я искал девушку, а нашёл его,- спокойно продолжил Маркус.- Кстати, Оленька, лучше познакомься нормально. Это - Станислав Ростиславович Керимченко. Так что не ты один с Ромашкой кувыркаешься.
Сидящие под дверью шипперши тихо начали орать - наконец-то их главное ОТП нашло подтверждение.
«Степанида» улыбнулся своими тонкими, почти отсутствующими губами и изящно присел в красивом реверансе.
- Можно просто «Славик».
Визг сидящих под дверью шипперов-старшеклассниц почти разнёс все окна в школе.

Школьные годы. Многим они запомнились своим беззаботным, лишенным проблем временем. Смотря сейчас на нынешних школьников, на их компьютерно-телефонное времяпровождение, я с ностальгическим трепетом вспоминаю школьные шалости. Не все они были невинными детскими шалостями, но не до такой степени, чтобы нас показывали по телевизору в криминальных новостях.

Помнится, однажды в классе восьмом или девятом, в честь какого-то праздника одноклассник принес полный портфель конфет. Сели мы с ним за последней партой, дал я ему тетрадку, ибо у него ничего, кроме этих самых конфет, в портфеле не оказалось. Ну, в общем, урок литературы, мы грызем конфеты, радуемся жизни и пишем каждый в свою тетрадь по очереди по одному предложению с доски. Пред нами сидел парень, звали его Алексеем. Повернулся он к нам еще в самом начале урока, ничего не писал, и к средине урока выпросил у моего соседа по парте конфету. Тот дал ему какой-то леденец, с горем пополам найдя его в ворохе шоколадных конфет. После чего я улучил момент и привязал ногу Алексея к стулу шнурком от его же ботинка. Ближе к концу урока вся эта тусовка на задней парте учительнице надоела и она с видом палача подошла к нам. Проверив наши с обладателем портфеля конфет тетради и узрев в них писанину, она обратила свой грозный взор на чистую тетрадь Алексея.

Реакция последовала незамедлительно: - Алексей, к доске! Тот встал, шаркнул привязанным к ноге стулом, сел обратно и попытался что-то сказать в свое оправдание. Но, видимо, переволновался и вместо внятных слов изо рта вылетел леденец, запрыгав по парте со звонким "тук-тук-тук". Алексей предпринял безуспешную попытку его поймать, после чего я сквозь смех выдавил одно лишь слово - "привязанный". Учительница посмотрела на меня с недоумением и абсолютно искренне поинтересовалась: - Кто? Конфета или Алексей?

Таких историй было немало, некоторые носили вовсе не невинный характер. Однажды мы всё с тем же другом, который принес конфеты (звали его, кстати, Сергей), высыпали из сигареты табак и забили сигарету серой со спичек. Не полностью, где-то на одну четверть, ровно по средине. На тот момент класса на два младше нас в школе учился паренек, который всегда у всех стрелял сигареты. Курить ходили за школьный туалет, который находился метрах в стах от школы. В общем, пришли на перемене за туалет, тут и паренек этот подошел.

Дали ему эту сигарету. Закурил он, стоит, курит. Мы наблюдаем. Так уж получилось, что сера зажглась в тот момент, когда он подносил сигарету ко рту. Вопль, бросок остатка сигареты в сторону и отборные маты. Сказать, что на нас парень обиделся - ничего не сказать. Никаких повреждений он не получил, а вот курить бросил.

Были и игры на переменах. Однажды в начале учебного года одноклассник принес в школу серебряную монету весом этак грамм в 25-30. Тяжелую, большую монету, которую тут же приспособили для игры, суть которой состояла в том, чтобы как можно точнее большим пальцем бросить её вскользь по поверхности парты и попасть в поставленный на втором конце парты кулак противника. Буквально через неделю вся мужская половина класса ходила со сбитыми костяшками на руках, а некоторые с вывихом большого пальца. Вот такая была раньше учеба в школе, тогда не было компьютеров, мобильных телефонов и виртуальных игр. Мы играли в реальные игры, получали реальные травмы, но были счастливы.

Про замечательный период своей жизни, называемый «школьный», я могу вспоминать много и долго. И не потому что, этот период так особо мне нравился – период, как период, не лучше и не хуже многих, а потому что безграничная свобода во времени и природное любопытство подталкивали на всякого рода «геройства». Вот именно эти «геройства» в память и впечатались. Сейчас, по прошествии уже значительного количества лет, те детские «шалости» вспоминаются с улыбкой, а тогда… Думаю, не всем преподавателям они были в радость.

Времени – вагон! Полёт фантазии – не ограничен! Возможностей для реализации? Хватает! Это уже годам к четырнадцати родители перевели меня в школу поприличней. В ту самую, где заниматься нужно было столько, что времени ни на что другое просто не оставалось. А до этой, «приличной», школы собственные природные способности как-то очень быстро справлялись с поставленными учителями задачами, и неуёмная энергия и жажда жизни перетекала в не совсем правильные русла.

Это было золотое время: гонки на великах, катания на портфелях с горок, сбор металлолома –один раз даже умудрились утащить стрелку с железной дороги, яблоки и капуста с соседних садов и т.д. т.п. Йех… Золотое время…

Но особенно часто мне вспоминается вот какая история.

Я училась в классе пятом, наверное, когда к нам в школу пришёл новый учитель пения. Крепенький добродушный боровичок-лесовичок, на плече аккордеон, начал вдохновенно:
- Дети, кроме уроков пения теперь в нашей школе начнёт работать хор.
Причём, слово «хор» было сказано с такой задержкой дыхания и не скрываемой радостью, что мы вытянулись в любопытные струночки. Хор? А учитель весь светился от важности и значимости момента. Его глаза горели:
-Дети, но и это ещё не всё. Посещение хора - обязательно!

Как будто кто-то возражал! Попеть я любила, поэтому обрадовано закивала в ответ. В том своём нежном возрасте я находилась в полной уверенности, что пою ничуть не хуже так часто слушаемой в нашем доме Людмилы Зыкиной. Её шлягер «Из далека долго течёт река Волга», правда, уже в моём исполнении, часто сотрясал стены соседних квартир. Иногда даже мне казалось, что я пою гораздо лучше! Вот и драла глотку в своё удовольствие – соседи днём обычно отсутствовали, и помешать «полёту» моей громко поющей души было некому.

Но каково же было моё удивление, когда, прослушав всех моих сверстников, и, разделив их на голоса (сочетание слов «а сейчас я вас разделю на голоса» звучало для меня упоительно - волшебно), этот добрый гном загнал меня куда-то в последние ряды.

А надо сказать, что последний ряд нашего школьного хора предполагалось поставить на стульчики. Вот на один из таких стульчиков меня и поставили. Я стояла и дико скучала –самое интересное, на мой взгляд, происходило в первых рядах. Огляделась. Передо мной на свою беду довелось встать моей однокласснице Ляле. Лялю я не любила. Сильно не любила. Простите мне эту детскую непосредственность, но от Ляли постоянно плохо пахло: тошнотворную смесь немытых волос и не совсем чистых колготок, довершал неприятный запах изо рта - какие-то кислые щи, килька и ещё бог знает что … И плюс ко всей своей неухоженной внешности она ещё была постоянной конкуренткой по решению математических задач. В общем, она мне просто сильно не нравилась.
И вот тогда мне пришла в голову гениальная, так мне тогда казалось, мысль: я решила привязать Лялины мято-белые бантики из её длинных чёрных волос, к одному из стульчиков. Аккуратно развязав косички, именно это я и сделала. Хор в это время заунывно тянул «То берёзка, то рябина» и сильно не отвлекал. Потом мы начали репетировать «У дороги чибис». Потом… уже не помню что. В общем, про Лялю я напрочь забыла, буквально оттдавшись процессу пения. Лишь часто бросаемые в мой угол умоляющие взгляды Василия Ивановича - нашего боровичка-рукхора, немного снижали мою громкость.
- Все свободны, - наконец-то сказал он как-то устало.
По привычке всё делать быстро, я слетела со своего стульчика и побежала в раздевалку: быстрее переобуться и домой. Свобода!
А Ляля… Ляля тоже попыталась повернуть к раздевалке, но грохот волочащихся за ней стульев привлёк всеобщее внимание.
- Беги. Она тебя убьет, - закричал мне Женька, мой сосед по парте и по совместительству дружок по всякого рода проказам.
В общем.. Убежать я не успела. Ляля как-то очень быстро отвязалась от стульев и, схватив этот же стул правой рукой, была полна решимости запустить им в меня. Убежать я не успевала, поэтому единственное, что мне оставалось, так это запереться в раздевалке. Раздался грохот. Это Ляля всё-таки бросила стул в закрытую дверь. Но это был ещё не конец. Она начала рвать эту несчастную дверь обеими руками и мне пришлось бы совсем не сладко, если бы она всё-таки прорвалась. Но тут подошёл учитель пения. Каким-то образом, он успокоил Лялю и отправил её домой. Потом он попросил меня открыть задвижку – именно она и спасала от тяжких последствий, и устало произнёс:
-Девочка, ты можешь на хор больше не ходить.
Похоже, этот мой поступок был последней каплей, повлиявшей на его окончательное решение.

С тех пор я начала сильно сомневаться в своих певческих талантах. А вот вопрос «Был ли прав учитель?» до сих пор не даёт мне покоя…

Вообще же сомневаться в правильности поступков учителей - это в нашей семье уже наследственное.

Не могу по этому поводу не вспомнить историю, которая произошла с моей теперь уже взрослой дочерью.

Было ей столько же лет, сколько и мне тогда, когда приключилась моя история с хором. Правда её «геройский поступок» связан с уроком физкультуры и его учителем.

На очередном уроке предметом изучения являлся так называемый «козёл» и прыжки через него. Красиво перепрыгнуть получалось не у всех. Не получилось и у моей дочери в том числе. Когда она неловко села сверху на кожаный верх этого чудища, все засмеялись. Учитель, не сдержавшись, тоже. Не долго думая, моя дочь с достоинством спустившись с «козла», бросила «Пошёл на ***» и в абсолютной тишине покинула спорт. зал. И это в 12 лет! И это при ангельской внешности прелестного создания со светлыми кудрявыми волосами, и при родителях, говорящих дома на чистом литературном языке! Представляете себе, что я прочла вечером в её школьном дневнике?

Как поступить? Как отреагировать на приглашение «Немедленно прошу придти в школу»? И был ли прав учитель в подобной ситуации?

Конечно, Что называется «де факто» я была на стороне дочери – как учитель мог позволить себе подобный смех? Но вот «де юро»… «Де юро» меня немного мучило – как в подобной ситуации не испортить отношения с учителем?

Я не знаю, какие разговоры вели мои родители, постоянно вызываемые в школу по моим проказам, и не собираюсь рассказывать сейчас, о чём нам пришлось беседовать с учителем физкультуры. Пусть тоже останется тайной. Одно скажу: разговоров было много.

Но с учителем физкультуры, который, кстати, живёт в соседнем доме, мы здороваемся до сих пор. И при этом всегда почему-то улыбаемся, хотя прошло уже… В общем, много прошло…

И я, тогда чрезмерно любопытная улыбчивая девочка с вечно сбитыми коленками, и моя дочь, думающая спокойная аккуратистка, и надеюсь, дети моих детей, таким образом, просто входят в жизнь. И каждый (каждый!) идёт своим путём познания этой жизни. Жизни, которую всё-таки стоит жить и жить в удовольствие!
И самое главное, что все это понимают: и родители, и учителя, и … дети, когда вырастают…..

Даже у тех, кого в детстве годы обзывали ботанами, наверняка в памяти есть истории о школьных шалостях. А у звезд таких моментов было, конечно, не один и не два — многим из них с детства хотелось быть в центре внимания . Перед началом нового учебного года известные люди вместе с «Клео» вернулись в детство и вспомнили о своих школьных проделках. И так, школьная жизнь звезд.

Вадим Галыгин, шоумен:

— У меня было светлое пионерское детство. Я хорошо помню эти времена и даже помню первое правило октябрят до сих пор. В пятом классе, когда я был председателем совета отряда, во время сбора актива дружины друг предложил мою кандидатуру на «должность» председателя совета дружины. Посовещались и единогласно меня утвердили. И вот тут я начал отрываться: в мои обязанности входило принимать школьников в пионеры. Я хорошо помню, как ко мне приходили девочки с такими уже обозначенными бюстами , причем все они были старше меня. У меня для них была заготовлена парочка каверзных вопросов.

Я делал каменное лицо и, смотря на них в упор, спрашивал: «Назови мне имена и отчества членов политбюро ЦК КПСС». Не все, кстати, проходили это испытание. Мы потом с друзьями веселились над этим.

Александр Олешко, актер:

— Первого сентября в первом классе сразу же потерялся на линейке. По традиции на первом звонке меня с колокольчиком подхватили на руки старшеклассники и куда-то понесли. А отнесли меня в совершенно не в тот класс. Тогда никто ничего не понял. А я подумал: «Странная вещь, эта школа. Мне нравится, что в школе носят на руках. Но где уроки? Не понимаю…» Посмотрев на меня, учительница спросила:
— Мальчик, ты кто? И откуда?
— Я Саша. Я в школу пришел…
Потом меня минут тридцать водили по разным классам, пока мы не наткнулись в коридоре на моих заплаканных маму и бабушку. Тогда я сделал для себя первый главный вывод: я никогда, ни в какой жизненной ситуации не потеряюсь. Второй вывод я сделал на первом в жизни уроке. Это был «урок мира». Нам раздали буквари. А на первой странице была изображена Красная площадь. Именно тогда я понял, что буду жить в Москве.

Валерия, певица:

— Я была самой примерной ученицей в классе: добросовестно выученные уроки, золотая медаль... Таких, как я, называют положительными до тошноты. Но повеселиться я всегда любила. Самым запоминающимся школьным днем стал выпускной. Мы с классом организовали такой своеобразный капустник. Собрались в актовом зале и сделали пародию на учителей. Каждому выпускнику досталась роль какого-либо преподавателя. Некоторых мы весьма неоднозначно изобразили, и я переживала, что кто-то может и не понять юмора. Но все смеялись. А после инсценировки мы устроили нашим учителям диктант. Кто как мог, так и написал.

Забавно было то, что многие написали диктант с ошибками. Но в тот вечер мы всем поставили пятерки. А те преподаватели, которые не допустили ни единой ошибки , получили пятерки с плюсом.

Анфиса Чехова, телеведущая:

— Я не очень-то любила школу. Да и учителя меня невзлюбили за мой нрав. Я никогда не слушалась, шалости какие-то делала, по их мнению. У меня в дневнике даже однажды была отметка «Ломала стену в коридоре». Хотя все было совсем не так. В холле нашей школы поставили фанерную перегородку, чтобы дети не бегали на переменах. Поначалу было скучно, но потом мы обнаружили, что через фанеру можно перестукиваться. А преподавательнице показалось, что я бью по перегородке ногами. Она посчитала, что я «ломаю стену». Потом от родителей досталось…

Вообще у меня в школе все было не спокойно. Даже школьный выпускной , и тот не удался. Я пришла в красивом платье, с прической, макияжем, в общем расфуфырилась. И что я вижу? У одной девочки из параллельного класса точно такое же платье, как у меня.

Пришлось срочно переодеться в то, что было. Нацепила на себя какие-то нелепые штаны, шляпу, в общем, наряд был, мягко говоря, ужасный. Кстати, зато после этого вечера я больше никогда не надевала штаны.