Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Мария Григорьевна Никифорова родилась в 1885 году в городе Александровске (нынешнее Запорожье) в семье штабс-капитана, героя русско-турецкой войны и кавалера множества боевых наград. Маруся рассказывала Нестору что она была изнасилована.

По официальной версии, Мария Григорьевна Никифорова родилась в 1885 году в городе Александровске (нынешнее Запорожье) в семье штабс-капитана, героя русско-турецкой войны и кавалера множества боевых наград. Однако позже Маруся рассказывала (в частности Нестору Махно), что ей в ранней юности приходилось работать прачкой, и что в это время она была изнасилована. Почему дочери отставного штабс-капитана приходилось работать прачкой, нянькой, мойщицей посуды на водочном заводе - не известно. Хотя по версии некоторых историков, Маруся в 16 лет сбежала из дому и сама зарабатывала на пропитание - но эта версия не подтверждается никакими документальными свидетельствами. В 18 лет Мария вступила в партию социалистов-революционеров и увлеклась теорией индивидуального террора. Это была эпоха великих террористов - Гершуни, Азефа, Савинкова, Каляева. Но в 1904 году Маруся познакомилась с идеями анархизма - и они ей показались более близкими и родными. Общество, основанное на частной собственности, должно быть разрушено. Государство как инструмент насилия не имеет права на существование. Маруся эти истины интерпретировала по-своему. Она примкнула к наиболее радикальному крылу анархистов - так называемым «безмотивникам». «Безмотивники» бросали бомбы и стреляли не только в крупных чиновников и политиков - объектами их охоты становились просто зажиточные люди, буржуа, представители средних слоев населения, интеллигенция и даже рабочие - как основная сила, помогающая капиталистам зарабатывать деньги. Наиболее известными террористическим акциями с участием Маруси стали взрыв кафе Либмана и галантерейного магазина в Одессе, а также взрыв вагона первого класса в поезде около Никополя. Чуть позже от взрыва бомбы, брошенной Марусей, погиб администратор одного завода, а сам завод был остановлен на две недели. В 1907 году в Херсоне на ее след напала полиция. Маруся пыталась покончить с собой, взорвав бомбу, но взрыва не получилось. Маруся предстала перед судом. Ее обвинили в ряде экспроприационных актов и четырех убийствах. По этим обвинениям она получила срок - 20 лет каторги с предварительным отбыванием наказания в Петропавловской крепости. Вот здесь мы и сталкиваемся с первой загадкой Маруси Никифоровой. Ее сокамерница в Новинской тюрьме Екатерина Никитина вспоминала: «Очень молодая угловатая женщина, невысокая, коренастая, стриженная под скобку с бегающими карими глазами. Испитое мальчишеское лицо, в котором, несмотря на ее молодость, было что-то старческое. Такого политического типа мы еще не видали. Сокамерницам своим она сообщила, что осуждена за убийство пристава на смертную казнь, которую ей по малолетству заменили 20 годами каторги. Вела она себя странно. Попеременно называла себя то анархисткой, то эсеркой, но сама не врубалась даже в азы революционных теорий. Книжек не читала». Вскоре заключенные начали готовить побег. Марусе они особо не доверяли, поэтому, чтобы разузнать о ней, послали записку на волю, а также поинтересовались у ее «товарищей» по процессу в Бутырках. Пришел ответ: с воли подтвердили, что знают Марусю как честного и порядочного товарища, хотя насчет смертной казни она приврала. Мнения политкаторжанок по поводу Маруси разделились. Одни хотели потребовать у администрации ее перевода в другую камеру. Другие - постарше и сердобольней - предлагали взять ее с собой, для совершения побега. Но тут начали проявляться «особые обстоятельства» в поведении Маруси, на которые намекали ее подельники. В камере начали подозревать что, она - мужчина, поводов к тому было несколько: во-первых, она никогда не снимала при других женщинах верхнюю рубашку, во-вторых, никогда не ходила вместе со всеми в баню. В той же камере сидела Наташа Климова, аристократическая красавица, гражданская жена знаменитого лихого террориста и грабителя банков эсера-максималиста Соколова-Медведя, ставшая впоследствии любовницей Бориса Савинкова. И вот к этой роскошной женщине начала клеиться Маруська со своей любовью, плакать, страдать, закатывать сцены ревности. Видная террористка Фаня Иткинд, сидевшая в этой же камере, заявила, что если подтвердится информация, что Маруся - мужчина, то она ее сама лично «грохнет».

Историки до сих пор спорят о том, кем была женщина по имени Маруся Никифорова. И была ли она действительно женщиной? И какова была ее судьба? Очень короткая жизнь. Очень много загадок…

Сокамерницы в итоге решили, что самая видная и пожилая каторжанка должна была вызвать Марусю на откровенный разговор и выяснить, какого же она пола. Такой разговор состоялся, и старейшина камеры Анна Павловна, разводя руками, сказала: «Действительно, мужчина, вернее - мальчик. Зовут Володя. Но история совсем особенная: участвовал в убийстве пристава, потом скрывался в женском платье и в женском же платье был осужден. Сидел в одиночке в Чернигове. Потом шел этапом в Москву и везде его принимали за женщину. В общем нечастный просит его понять и ради бога пожалеть. Плачет».

Камера ахнула! Понятно, хоть и врет много, но это очевидно по-мальчишески… К уголовницам его спровадить нельзя - сразу же донесут, оставить в камере - он и их, и себя провалит, поскольку держится глупее глупого. В конце концов, решили, что Маня останется Маней, им все равно, кто она - мальчик или мужчина. Поставят ей приставную койку у окошка, запретят петь, скакать, ходить к доктору и в уборную, когда там кто-нибудь есть, а выходить из камеры она должна будет только в сопровождении авторитетных политкаторжанок. Манька, когда ей сообщили решение, всплакнула, высморкалась, а спустя некоторое время запела во все горло сильным мальчишеским альтом «У Полтаві на риночку».

Это свидетельство - очень ценно. Есть и другие свидетельства того, что Маруся Никифорова на самом деле была либо трансвеститом, либо гермафродитом.

Побег из Новинской тюрьмы, в подготовке которого участвовал молодой Владимир Маяковский, состоялся успешно. Однако Марусю снова арестовали, отправили по этапу в Сибирь. Там она организовала вторичный побег, добралась до Владивостока, оттуда по поддельным документам - в Японию, а далее - в США, где некоторое время работала в редакциях анархических газет. Здесь открылся ее публицистический дар - она писала статьи на злобу дня и острые фельетоны.

В 1913 году Маруся переехала в Европу, жила в Испании и во Франции. В Париже брала уроки скульптуры и живописи у Огюста Родена. Старик Роден считал ее одной из своих наиболее талантливых учениц. Анархист Артемий Гладких в 1918 году утверждал, что видел Марусю в Париже, и иногда она ходила в мужском костюме, выдавая себя за Владимира Никифорова. Он же утверждал, что в Париже Маруся произвела операцию по смене пола и пересадке женских гормональных желез. Хотя для начала ХХ века эта информация была чем-то из сферы фантастики.

По крайней мере, в 1914 году Маруся как женщина (причем единственная женщина) вступила во французский Иностранный легион и прошла учебу в офицерской школе. В 1916 году ее отправили в Грецию, в район города Салоники - воевать с турками. Но с началом революции в России Маруся дезертировала и, пробравшись через несколько линий фронта, в апреле 1917 года появилась в Петрограде.

Здесь ее встретили как героиню - революция амнистировала всех политзаключенных. Она выступала на митингах, призывая народ не останавливаться на достигнутых революционных успехах и завершить святое дело анархической революции. В июле - после разгона Временным Правительством демонстрации левых сил - Марусе пришлось бежать из Петрограда. Ее ближайшая подруга Александра Коллонтай угодила в тюрьму. Сама Маруся вернулась на родину, в Александровск, находящийся под юрисдикцией Центральной Рады.

Марусю воспринимали как признанного лидера анархистского движения юга Украины. Она создала рабочие Черные дружины в Александровске, Екатеринославе, Одессе, Николаеве, Херсоне, Каменске, Мелитополе, Юзовке, Никополе, Горловке. Как пишет историк Виктор Савченко, «эти отряды стали дезорганизовывать и терроризировать государственные структуры Временного правительства республиканской России, а с ноября 1917 года и молодые структуры власти Украинской народной республики. Для вооружения и обеспечения черногвардейской Вольной боевой дружины Маруся экспроприировала у александровского заводчика Бадовского один миллион рублей. Часть денег Маруся передала Александровскому совету в виде подарка. Большие деньги реквизировал ее отряд и у помещиков Екатеринославской губернии».

В сентябре 1917 года Маруся была арестована по приказу комиссара Временного Правительства в городе Александровске. На следующий же день все предприятия Александровска остановили работу. Власти были вынуждены пойти на уступки. Марусю просто на руках вынесли из тюрьмы. Она превращалась в народную героиню!

В это же время она знакомится с Нестором Махно - новым вождем анархистов. Если Маруся была продуктом городской анархистской стихии, то Махно был анархистом крестьянским. И очень скоро организаторские таланты Махно стали доминировать над авторитетом Маруси. Хотя у анархистских вождей не было серьезных противоречий. Более того - некоторые биографы Махно утверждают (без ссылки на источники) о якобы имевшем место романе Маруси и Нестора.

Опять же, как пишет Виктор Савченко, «со своим «черногвардейским» отрядом Маруся участвует в установлении советской власти в Крыму, в боях с отрядами крымских татар. Матросы-черноморцы вынесли резолюцию о поголовном истреблении буржуазии и перешли от слов к делу. Только в Севастополе и Феодосии было зверски убито более 500 человек. Вместе с анархистским отрядом Джапаридзе, отряд Никифоровой ворвался в Ялту. Был разграблен Ливадийский дворец и расстреляно несколько десятков офицеров. Далее путь Маруси лежал в Севастополь, где по ее данным в местной тюрьме томились восемь анархистов, которых арестовали за то, что они с балкона гостиницы бросали бомбы в толпу. Севастопольские большевики, опасаясь столкновения с отрядом Маруси, выпустили арестованных, не дожидаясь прихода атаманши. Интересно, что появившаяся на несколько дней в Феодосии Маруся была тут же избрана в Исполком уездного крестьянского совета и успела организовать местный анархистский отряд Черной гвардии. А уже 28 января 1918 года отряд Никифоровой прибыл в Елисаветград (Кировоград) устанавливать власть Советов. В то время в городе находился украинский запасной полк и конная сотня Вольного казачества Украины (всего 900 бойцов). Анархисты вместе с отрядом большевиков разогнали местный гарнизон Центральной Рады, арестовали представителей украинской власти. Местного военного начальника, полковника Владимирова, Маруся сама застрелила за отказ выдать анархистам ключи от военных складов. Жители уездного Елисаветграда надолго запомнили «дружинников» Маруси, которые несколько дней терроризировали город, грабя и убивая «буржуев».

В Елисаветграде Маруся вошла в конфликт с местным советом и при поддержке своего приятеля, матроса-большевика Полупанова, приказала расстрелять совет из пушек. Это был первый разгон парламента подобным образом. Позже такая методика борьбы с парламентаризмом станет надежным и испытанным средством.

В Екатеринославе (Днепропетровске), на который совершила набег Маруся, были разгромлены магазины и лавки. Сама она грабила преимущественно кондитерские и магазины женского белья. Как там у Высоцкого? «Баба как баба - и что ее ради радеть?»

В апреле 1918 года под ударами германских и австрийских войск Никифоровой с ее Черной дружиной пришлось отступить за пределы Украины. В Таганроге ее арестовали большевики. Марусю обвиняли в мародерстве, жестокости и грабежах. Обвинитель требовал для Никифоровой расстрела. Возглавлял суд Владимир Затонский. После того, как присутствующие анархисты пригрозили восстанием, суд вынес Марусе оправдательный приговор.

И она снова начала действовать - теперь уже на территории России. Воронеж, Брянск, Саратов, Ростов… То тут, то там появлялась веселая Маруся. Р. Рошаль писал: «По улице с бешеной скоростью мчится экипаж. Небрежно развалясь, сидит в нем молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень кубанке, рядом, повиснув на подножке, плечистый парень в красных гусарских рейтузах. Брюнетка и ее телохранитель увешаны оружием».

В конце 1918 года большевики снова арестовали Марусю. Она провела некоторое время в Бутырке, а позже предстала перед судом, запретившем ей занимать командные должности сроком на полгода. Несмотря на это, она тайно организовывала - при поддержке украинских большевиков, в первую очередь, Владимира Антонова-Овсеенко - партизанский кавалерийский отряд. Но в самом начале 1919 года этот отряд, проведя несколько операций против сторонников Симона Петлюры, в полном составе влился в армию Нестора Махно.

В начале июня 1919 года отношения между Махно и большевиками расстроились. Анархисты были объявлены вне закона, часть представителей махновского штаба во главе с Озеровым была расстреляна. В это же время Маруся разрывает отношения с Нестором Ивановичем. Она требовала радикальных действий против большевиков, Махно считал это безумием и занимал выжидательную позицию. В результате Махно вышвырнул Марусю из своего бронепоезда и бросил в нее пачку со 100 (или даже 500) тысячами рублей.

Маруся незамедлительно перешла к формированию групп, которые должны были организовать революционный террор. Первая группа - во главе с самой Марусей и ее мужем, польским анархистом Витольдом Бжостеком, должна была ехать в Москву, чтобы ликвидировать Ленина и Троцкого. Вторая группа - во главе с Максом Черняком - отправилась в Сибирь для организации убийства адмирала Колчака.

В Москве Маруся создала Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан, в который вошли более 40 человек - преимущественно анархисты. Она начала проводить экспроприационные акции, собрав таким образом более 4 млн. рублей («На мировую революцию», - объясняла она). В планы входило уничтожение всей верхушки партии большевиков, а также взрыв Кремля.

25 сентября 1919 года в здании Московского комитета РКП (б) в Литейном переулке (в этом здании ныне находится Посольство Украины в Российской Федерации) должен был состояться пленум МК РКП (б). На пленуме должны были выступить Ленин и Троцкий. После начала работы пленума прогремел оглушительной силы взрыв. Погибли 12 человек - в том числе лидер московских большевиков Загорский. Николай Бухарин и Емельян Ярославский были ранены. Ленин и Троцкий попросту опоздали к открытию пленума и остались невредимы.

Во время попытки взрыва Кремля практически вся анархистская организация была раскрыта. Многие участники подпольной группы - арестованы. Марусе и ее мужу удалось бежать из Москвы в Крым.

Здесь Никифорова взялась планировать покушение на генерала Деникина. Она хотела взорвать командующего белыми войсками вместе с его ставкой, а потом выехать в Польшу для организации анархистской революции. Но - согласно официальной версии - ее опознал какой-то белогвардеец, и Марусю арестовали. В сентябре 1919 года она и ее муж, Витольд Бжостек, были повешены во дворе севастопольской тюрьмы - причем мужа казнили за то, что он не донес властям на жену. Однако ни одного документа, свидетельствующего о казни Маруси, не осталось.

Существует и другая версия: будто Маруся тайно перешла на работу в ЧК и была отправлена сначала в Польшу, а потом во Францию. В 1919-1920 годах для создания надежных легенд подобного рода агентам обеспечивались фальшивые некрологи в прессе. Возможно, и некрологи по Марусе Никифоровой в анархистской прессе - это тоже прикрытие? По крайней мере, существуют неподтвержденные данные, что именно Маруся Никифорова готовила Шварцбарда к убийству Симона Петлюры. Эта версия была довольно распространенной между Первой и Второй мировыми.

Мария Григорьевна Никифорова , или Маруся Никифорова ( -), предводитель анархистов на территории Украины, соратница Нестора Махно . Примкнула к анархическому движению в 16 лет. Известна под именем Маруся . В годы Гражданской войны становится одним из самых заметных и уважаемых командиров анархистcких отрядов на юге России.

Биография

Ранние годы

Мария родилась в Александровске (ныне Запорожье , на Украине, в 1885 г. Отец Марии был офицером и героем русско-турецкой войны (1877-1878) гг. В 16-летнем возрасте Мария покинула родительский дом. Работала няней, писарем, мыла бутылки на ликёро-водочном заводе, где присоединилась к анархо-коммунистическому движению .

Мария легко приняла концепцию немотивированного террора. Участвовала в ряде экспроприаций , включая ограбление банков. Наиболее известными террористическим акциями с участием Маруси стали взрыв кафе Либмана и галантерейного магазина в Одессе, а также взрыв вагона первого класса в поезде около Никополя . Чуть позже от взрыва бомбы, брошенной Марусей, погиб администратор одного завода, а сам завод был остановлен на две недели.

После захвата Александровска в январе 1918 года Красной армией , она вместе с её новым союзником Нестором Махно начала переговоры с большевиками о предоставлении анархистам места в городском революционном совете. Почвой для союзнических отношений с Махно изначально был анархизм. Но вскоре «Маруся стала обвинять Нестора в игнорировании идей анархизма… Она призывала к кровавой борьбе с экплуататорами, к борьбе против украинского национализма» .

В совете Никифорова заняла место заместителя председателя Ревкома (председателем был избран большевик Т. Михелович). Нестору Махно досталась, по его словам, «грязная» должность председателя «военно-революционной комиссии». Махно обязывали решать судьбу арестованных большевиками людей, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности. Через несколько недель он отказался от подобного сотрудничества вследствие недостаточного радикализма совета.

Дружина

В декабре 1917 г. чёрная гвардия Маруси помогала устанавливать советскую власть в Харькове, Екатеринославле (Днепропетровск) и Александровске (Запорожье). Благодаря поддержке лидера большевиков в этом районе Антонова-Овсеенко, Маруся получила поддержку в организации «Вольная боевая дружина». Эта часть активно воевала с белой гвардией, немецкими оккупационными войсками и украинскими националистами при установлении советской власти в Елисаветграде (Кировоград).

В апреле 1918 г. Никифорова получила благодарность от руководства большевиков за её революционную деятельность. Антонов-Овсеенко, главнокомандующий большевистскими силами на юге России, был сторонником Никифоровой со времени их первой встречи в Париже. Он оказывал ей как финансовую, так и политическую поддержку. Никифорову дважды судили большевики за неподчинение их командованию и мародерство её частей: первый раз в Таганроге в апреле 1918 г. и в Москве в январе 1919 г. В первом суде её оправдали так как многие свидетели и Антонов-Овсеенко, приславший телеграмму, высказались в её поддержку. 25 января 1919 г. газета «Правда» сообщила о решении московского трибунала. Марусю признали виновной в дискредитации советской власти, в неподчинении местным советам в сфере военных действий. Обвинения в организации незаконных грабежей и в проведении незаконных реквизиций трибунал доказать не смог и поэтому они были отменены. Маруся была приговорена к весьма своеобразному наказанию - лишению права занимать ответственные посты в течение шести месяцев со дня вынесения приговора, и передавалась на поруки ставшему членом ЦИК А. Карелину и В. Антонову-Овсеенко.

Возвратясь на Украину, она отправилась в Гуляй-Поле, которое теперь была автономной областью под контролем Нестора Махно. Не желая ссориться с большевиками, Махно не решился нарушить приговор в отношении Маруси, он отказался назначить её командиром «черной» гвардии в Революционной повстанческой армии Украины . В течение шести месяцев Маруся готовила речи Махно, организовывала пропагандистскую работу.

Пленение и казнь

В июне 1919 г. армия Махно была объявлена советской властью вне закона. Избегая войны на два фронта против белых и красных, Маруся изменила тактику борьбы. Никифорова начала создавать полевые террористические группы, которые должны стать основной силой анархической борьбы. Эти группы-ячейки действовали в тылу белых - в Крыму. Вскоре её с мужем выследила в Севастополе контрразведка белых. Они были арестованы, 16 сентября 1919 г. суд приговорил их к смерти через повешение. Хотя в газете «Киевская жизнь» от 11 (24) сентября 1919 г., в рубрике «В освобождённой России», значится противоречивый отчёт под названием «Казнь М. Никифировой». В нём, в частности, значится: «В Севастополе, по приговору военно-полевого суда, казнена известная Маруся Никофорова (Мария Бржостска), командирша отряда „анархистов-коммунистов“, производившая кровавые расстрелы и расправы. Обвинительный акт инкриминирует ей участие в таких расправах: в Ростове, Одессе, при взятии города Петлюрой, Мелитополе и других местах. Никифорова на суде держалась вызывающе, и, после прочтения приговора, стала бранить судей. Расплакалась она только при прощании с мужем. Муж её, Витольд Бржостек, обвинявшийся в укрывательстве, также расстрелян».

Как она выглядела

В воспоминаниях Марусю описывают как непривлекательную женщину, иногда её выдавали за интерсексуала . Чуднов, бывший махновец, писал в 1918 г.: «Это была женщина тридцати двух, или тридцати пяти лет, среднего роста, с испитым преждевременно состарившимся лицом, в котором было что-то от скопца или гермафродита. Волосы острижены в кружок. На ней ловко сидел казачий бешмет с газырями. Набекрень надета белая папаха». Годом позднее в 1919 г. Алексей Киселёв описывал её в его воспоминаниях так: "«Около тридцати лет. Худенькая с измождённым испитым лицом, производила впечатления старой засидевшейся курсистки. Острый нос. Впалые щеки… На ней блузка и юбка, на поясе висит небольшой револьвер». Киселёв утверждает, что Маруся была кокаинисткой. Биограф Маруси Малкольм Арчибальд (Malcolm Archibald), считает, что большевистские биографы умышленно создавали непривлекательный образ анархистки « Описание Никифоровой делятся на две категории: в одних она - отталкивающая женщина, а в других - красавица. Исключение составляет описание Маруси, оставленное видным большевиком C.Ракшой, весной 1918 г. значившегося секретарем партбюро Днепровского красногвардейского отряда: „Говорили, что она женщина красивая, и что её адъютант штабс-капитан Козубченко, тоже красавец и щеголь, не спускает с неё глаз. Я застал их обоих. Маруся сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка и впрямь была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастёрку“.

Марусю считали „своей“ рабочие и махновцы, матросы и белогвардейские офицеры. Она, несомненно, обладала незаурядным умом, разносторонностью интересов, отлично владела ремеслом оратора, а также несвойственной женщинам храбростью и даром влияния на людей. Обладая большой силой воли, Маруся представляла собой строптивую, непокорную натуру» .

См. также

Примечания

Литература

• Чоп В.М. Маруся Никифорова . - Запорожье: РА “Тандем-У”, 1998. - 68 с.
• Беленкин Б. И., Леонтьев Я. В. Воспоминания и сообщения. «Чёрная тень революции» (атаманша Маруся Никифорова) // Отечественные записки . - 2002. - С. 169-178.

Ссылки

Женщины начинают проявлять себя в политической жизни Европы во второй половине XIX века. Поводом для зарождения движения интеллектуалок стала опубликованная в 1869 году работа английского философа Джона Стюарта Милля «Подчинение женщин». Будучи подданным королевы Виктории, Милль весьма дальновидно заметил в своем трактате, что «законодательная поддержка подчинения одного пола другому вредна… и есть одно из главных препятствий на пути к общечеловеческому усовершенствованию». Уже спустя несколько лет Эммелин Панкхерст основывает «Организацию в защиту общественных и политических прав женщин», насчитывавшую, между прочим, до 5 тысяч членов. Последовательницы Панкхерст — суфражистки (от английского слова suffrage — право голоса) — выступали за равноправие женщин в правах собственности, браке, в свободном выборе профессии, получении полноценного образования.

Никифорова взрывала бомбы в дорогих магазинах, ресторанах и на ипподромах

В дореволюционной России женщины не обладали политическими правами (как и большинство других сословий), однако, имущественные права были гарантированы значительно лучше, чем в США и европейских странах. Потому зарождение женского движения связывалось, прежде всего, с борьбой за свободу получения высшего образования и доступ к квалифицированному и профессиональному труду. Уже на рубеже веков русские «феминистки» активно включились в общеевропейскую волну движения за равенство избирательных прав мужчин и женщин. Постепенно в среде русской интеллигенции все большую роль начинают играть представительницы прекрасного пола — «валькирия революции» Александра Коллонтай или «эсеровская богородица» Мария Спиридонова. Этот ряд можно смело продолжить деятельностью знаменитой анархистки, соратницы Нестора Махно — Марии (Маруси) Никифоровой.

Английские суфражистки штурмуют парламент, 1907

Будущая «гроза буржуев» родилась в 1885 году в запорожском городе Александровск. Ее отец был героем русско-турецкой войны, однако, этот факт из родословной не помещал Никифоровой примкнуть в 18 лет к одной из боевых ячеек эсеров. Именно за эту революционно-террористическую деятельность в 1908 году она была арестована и приговорена к 20 годам каторги. Уже в заключении о Никифоровой стали ходить легенды: одна из них связана с историей ее предположительного побега из Нарымского острога, где она организовала бунт заключенных, в результате которого ей удалось добраться до Владивостока, а оттуда переправиться по поддельным документам сначала в Японию, потом в Америку. Кстати, побег из Нарымской каторги для современников был настоящим подвигом, ведь данное учреждение вошло в историю как основное место содержания политических преступников, начиная с декабристов. По-настоящему огромные масштабы ссылка в Нарымский край, что в 500 километрах северо-западнее Томска, приобрела в 1930-е год — тут содержались многочисленные кулаки-спецпереселенцы.

Никифорова брала уроки у знаменитого скульптора Родена

В Америке Никифорова появляется в кругах эмигрантов анархистского толка, работая в редакции радикальных изданий «Голос труда» и «Вперед». Тут, скрываясь под разнообразными псевдонимами, она печатала злободневные фельетоны, — так ей удалось быстро приобрести известность в качестве острого на язык публициста. Однако, журналистская рутина не устраивала решительную анархистку, потому она решает уехать в Испанию, где как раз в тот момент начинают постепенно формироваться черно-красные бригады. Из Испании Никифорова переезжает в Париж, где приступает к занятиям у Огюста Родена, который, между прочим, считал ее одной из талантливейших своих учениц. Во Франции Никифорова, в целом, вела себя весьма экстравагантно, стремясь привлечь как можно больше внимания к собственной персоне. Так, есть свидетельства, что она публично выходила в свет в мужском костюме (вероятно, подражая идейной основательнице женского движения, Жорж Санд), не боясь при этом солидного штрафа за нарушение общественного порядка и нравственности.

Бюст Марии Никифоровой работы Огюста Родена

Вскоре после Февральской революции Никифорова возвращается в Петроград, где вместе с Александрой Коллонтай (своей подругой еще по Парижу) начинает активно участвовать в разнообразных митингах, делая гневные заявления против министров Временного правительства. Чуть позже ее талант публичного оратора проявился в бурной агитационной деятельности среди моряков Кронштадта. Осенью Никифорова возвращается в свой родной Александровск, где начинает стремительно организовывать боевые анархистские ячейки, которые распространяются по всей Юго-Западной Украине (в Екатеринославе, Одессе, Николаеве, Юзовке, Херсоне), а в результате она становится фактическим правителем всего юга Украины, который вышел из-под контроля как большевиков, так и киевского правительства. В момент начала Октябрьского переворота Маруся Никифорова активно «собирала дань» с местных землевладельцев и банкиров, чтобы обеспечить дело анархизма требуемыми финансами. Известен случай с экспроприацией миллиона рублей из кассы заводчика Бадовского — этот явно своевольный акт ниспровержения прежних порядков вызвал симпатию среди местных жителей, в результате чего власти вынуждены были освободить арестованную Никифорову, которую толпа буквально вынесла на руках из тюрьмы. Она обладала удивительным талантом находить общий язык с людьми диаметрально противоположных политических устремлений, одинаково удачно ведя переговоры с деятелями белого движения и разъясняя обычным людям принципы анархизма.

У Никифоровой была своя «армия» — Вольная боевая дружина атамана Маруси

С февраля 1918 года Никифорова организует боевой отряд — личную «дружину», насчитывавший 580 человек и оснащенный двумя пушками, семью пулеметами и даже броневиком. Как вспоминал потом один из большевистских агентов И. Матусевич, «вид у… бойцов отряда был, мягко говоря, необычным… Здесь были и офицерские френчи, накрест опоясанные пулеметными лентами, и лихо заломленные бараньи шапки. Кто-то щеголял в до блеска начищенных добротных сапогах, за голенищами которых поблескивали черкесские ножи. Из-под расстегнутых солдатских и офицерских шинелей виднелись штатские пиджаки и крестьянские сорочки. Под стать своему войску была и Никифорова». Так, «гроза буржуев» смогла снова проявить свою страсть к эпатажу, провокационному поведению и сознательному конструированию собственного публичного образа. Даже на полях гражданской войны (или «второй революции», как называла она сама этот период) Никифоровой удавалось создать свой персональный неповторимый имидж: «Она сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку». Или другое воспоминание современника: «По улице с бешеной скоростью мчится экипаж. Небрежно сидит в нем молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень кубанке».

В центре правая рука Махно — бывший матрос линкора «Иоанн Златоуст » Федор Щусь. Рядом с ним черногвардейцы Фома Кожин (справа) и Александр Тарановский

В апреле Марусю Никифорову и ее бойцов арестовывают большевики, однако, суд (среди членов которого не было ни одного анархиста) неожиданно ее оправдывает, снимая все выдвигаемые обвинения. Правда, уже в следующем, 1919 году, Никифорова за «дезорганизацию и дискредитацию советской власти» была лишена «права занимать ответственные командные посты в РСФСР». К негативной отповеди большевиков присоединились еще и разногласия с Махно, который стремился вступить в коалицию с украинскими националистами. В результате Никифорова принимает решение уехать в Крым, где она намеревалась провести «третью революцию», создав на полуострове настоящий оплот мирового анархизма. Однако, этим революционным идеям не суждено было осуществиться — в сентябре ее арестовывают белогвардейцы за причастность к покушению на генерала Слащева, а потом приговаривают к смертной казни.

После приведения приговора в исполнение тут же по всей Украине начинают появляться лже-Маруси, стремящиеся воспользоваться героической репутацией Никифоровой, вплоть до того, что стали появляться слухи о ее проживании в Париже, откуда она якобы отправляет тайные депеши в советское ОГПУ. Сохранившаяся память о легендарной анархистке настолько впечатляла воображение большевиков, что в 20-е годы появился приказ об уничтожении всех фотографий Маруси, за исключением изображений из ее уголовного дела.

Тяжелые времена Гражданской войны в нашей стране выявили немало выдающихся женщин. Одни из них стали революционерками, другие ушли в банды, порой даже возглавив их. Особое место в этом списке занимает легендарная атаманша Маруся, чья жизнь достойна экранизации - может быть положена в основу остросюжетного боевика.

Из бобмисток в бандитки

Известность Мария Григорьевна Никифорова приобрела задолго до начала Гражданской войны в России. В 16 лет девушка ушла из дома, за короткое время сменила немало профессий - от няни до мойщицы бутылок на ликероводочном заводе. Разумеется, подобная судьба не была пределом ее мечтаний, и вскоре Марию закрутил водоворот анархического движения, причем в самом жестком его проявлении – безмотивников. Эти люди боролись против всех богатеев, исповедуя принцип: «Борьба ради борьбы». Безмотивники взрывали бомбы в магазинах, ресторанах, галантерейных лавках.

Отчаянная Мария Никифорова считалась лучшей из бомбисток. На ее счету было немало удачных терактов против властей на юге России. Ее не раз ловили. Однажды девушка попала в засаду, но не сдалась, а попыталась подорвать саму себя. Однако самодельная бомба не сработала. Марию приговорили к пожизненной каторге, хотя шлейф из трупов, тянувшийся за ней, был настолько длинным, что ей, по идее, грозило повешение.

Международный терроризм

С каторги Мария, которую к этому времени все окружающие звали просто Марусей, бежала в 1910 году. Однако в России она не осталась, благоразумно переправившись в Японию, а затем в США. В эмиграции у Маруси неожиданно раскрылся эпистолярный талант. Она поступила на работу журналисткой в русскую анархическую газету, одновременно став видным деятелем Союза русских рабочих США и Канады. Но спокойная жизнь была не для нее.

Вскоре она вновь переехала, на этот раз в Испанию. Ее появление в этой европейской стране ознаменовалось масштабными грабежами магазинов и домов богатых обывателей Мадрида. Мало этого, активистка анархического движения организовала курсы для начинающих бомбистов Испании. Но однажды Марусю ранили, и она была вынуждена бежать в Париж. Политэмигранты Франции приняли ее как родную. Маруся подружилась с революционером Владимиром Антоновым-Овсеенко и вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека.

Здесь же у нее проснулась тяга к искусству. Маруся ни много ни мало начала брать уроки ваяния у самого Огюста Родена, который нашел ее талантливой ученицей. В этот момент как на беду грянула Первая мировая война. Маруся бросила мужа и пошла на курсы офицеров кавалерии. Самое невероятное, что она действительно в 1916 году получила звание французского офицера кавалерии и отбыла на Балканский фронт громить турок.

Под знаменем революции

Следующий крутой вираж судьба Марии Никифоровой сделала в феврале 1917 года, после того, как она узнала о буржуазной революции в России. Решив посчитаться с властями за бедное детство и каторгу, Маруся бросила службу во французской армии и чудом через линии фронтов и границы стран пробралась в революционный Петроград. Здесь ее как выдающегося оратора ждали многочисленные митинги с призывами идти брать штурмом Зимний дворец.

В какой-то момент Мария решила посетить свою родную Украину. И тут-то и взошла ее счастливая звезда. Созданная ею банда анархистов захватила Александров, а затем влилась в знаменитую армию батьки Махно. Началась разгульная жизнь с грабежами, расстрелами и кутежами.

С помощью нагана и шашки атаман Маруся творила свой «справедливый» суд, в том виде, в каком его могла представлять профессиональная террористка. Однако прибывший из Петрограда комиссар Временного правительства каким-то чудом умудрился арестовать Марусю и заключить ее в местную тюрьму. Правда, ненадолго. Уже на следующий день тюрьма была взята анархистами штурмом, а легендарную атаманшу на свободу вынесли буквально на руках. После Октябрьской революции 1917 года дела Маруси резко пошли в гору. Ее номинальный начальник батька Махно, как известно, был в хороших отношениях с большевиками. От их имени вооруженными подразделениями красноармейцев на Украине командовал приятель Маруси по Парижу - Антонов-Овсеенко. Заручившись его поддержкой при одобрении батьки Махно, Мария Никифорова сформировала собственные анархические конные отряды, назвав их Вольной боевой дружиной атамана Маруси. Численность дружины составляла в разное время от 300 до 500 человек, в распоряжении которых кроме тачанок имелся даже собственный броневик.

Во время Гражданской войны на Украине среди немецких, австро-венгерских и украинских военных возникала настоящая паника, едва они слышали о приближении боевых отрядов атамана Маруси. Тем не менее жестокость Марии Никифоровой поднадоела даже ее соратникам.

В 1918 году большевики арестовали ее за грабежи мирного населения и предали суду. Неизвестно сколько бы еще прожила на этом свете Маруся, если бы не ходатайство Нестора Махно. Он лично призвал большевиков освободить «старую революционерку», подкрепив свою просьбу силой отряда монархистов, отправленных на бронепоезде в Таганрог вызволять знаменитую атаманшу. Никифорову под давлением авторитета Махно оправдали. Еще около года Маруся грабила российские города, пока очередной арест и суд в Москве не запретил ей занимать командные должности в Красной Армии. На этот раз Махно не решился заступаться за Марусю.

Но неугомонная Никифорова решила все начать с начала и вместе с мужем отправилась в Севастополь готовить взрывы в белогвардейском тылу. В городе ее выследила контрразведка белых. После недолгого суда в 1919 году ее расстреляли. Последними словами 34-летней террористки-атаманши были «Да здравствует анархия!»

В годы Гражданской войны территория современной Украины превратилась в поле сражений между самыми полярными в политическом отношении силами. Друг другу противостояли сторонники украинской национальной государственности из петлюровской Директории и белогвардейцы Добровольческой армии А.И. Деникина, выступающие за возрождение российской державы. С этими силами воевала большевистская Красная армия. В Гуляйполе закрепились анархисты из Революционной повстанческой армии Нестора Махно.

Особняком держались многочисленные батьки и атаманы малых, средних и крупных соединений, не подчиняющихся никому и заключавших союзы с кем угодно, только себе в выгоду. Спустя практически столетие повторилась. И все же, многие повстанческие командиры Гражданской вызывают если не уважение, то значительный интерес к своим персонам. По крайней мере, в отличие от современных «панов-атаманов», среди них встречались действительно идейные люди с очень интересными биографиями. Чего стоит одна легендарная Маруся Никифорова.

Широкой общественности, за исключением специалистов – историков и людей, плотно интересовавшихся Гражданской войной на Украине, фигура «атаманши Маруси» практически неизвестна. Ее могут помнить те, кто внимательно смотрел «Девять жизней Нестора Махно» - там ее сыграла актриса Анна Уколова. Между тем, Мария Никифорова, как официально звали «Марусю», - очень интересный исторический персонаж. Уже одно то, что женщина стала самым настоящим атаманом украинского повстанческого отряда, является редкостью даже по меркам Гражданской войны. Ведь и Александра Коллонтай, и Роза Землячка, и другие женщины – участницы революционных событий, все же не выступали в роли полевых командиров, да еще и повстанческих отрядов.

Мария Григорьевна Никифорова родилась в 1885 (по другим сведениям – в 1886 или 1887 г.) году. На момент Февральской революции ей было где-то 30-32 года. Несмотря на относительно молодые годы, даже дореволюционная жизнь Маруси была богата событиями. Родившаяся в Александровске (ныне – Запорожье), Маруся доводилась землячкой легендарному батьке Махно (правда, последний родом был не из самого Александровска, а из села Гуляйполе Александровского уезда). Отец Маруси, офицер российской армии, отличился в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

Видимо, смелостью и нравом Маруся пошла в отца. В шестнадцатилетнем возрасте, не имея ни профессии, ни средств к существованию, дочь офицера покинула родительский дом. Так началась ее полная опасностей и странствий взрослая жизнь. Впрочем, среди историков бытует и точка зрения, что Мария Никифорова в действительности не могла быть офицерской дочерью. Уж слишком темной и маргинальной кажется ее биография в молодые годы – тяжелый физический труд, проживание без родственников, полное отсутствие упоминаний о семье и каких-либо с ней отношениях.

Сложно сказать, почему она решилась уйти из семьи, но факт остается фактом – судьбе офицерской дочери, которая нашла бы, со временем, достойного жениха и построила семейное гнездышко, Мария Никифорова предпочла жизнь профессиональной революционерки. Устроившись на ликеро-водочный завод подсобной работницей, Мария познакомилась со сверстниками из анархо-коммунистической группы.

В начале ХХ в. анархизм получил особое распространение на западных окраинах Российской империи. Его очагами стали город Белосток – центр ткацкой промышленности (ныне – территория Польши), портовая Одесса и промышленный Екатеринослав (ныне – Днепропетровск). Александровск, где Мария Никифорова впервые познакомилась с анархистами, входил в «екатеринославскую анархическую зону». Ключевую роль здесь играли анархо-коммунисты – сторонники политических взглядов русского философа Петра Алексеевича Кропоткина и его последователей. Анархисты появились сначала в Екатеринославе, где приехавшему из Киева пропагандисту Николаю Музилю (псевдонимы – Рогдаев, Дядя Ваня) удалось переманить на позиции анархизма целую районную организацию эсеров. Уже из Екатеринослава идеология анархизма начинает распространяться по окрестным населенным пунктам, включая даже сельскую местность. В частности, своя анархистская федерация появилась и в Александровске, как и в других городах объединив рабочую, ремесленную и учащуюся молодежь. Организационно и идеологически александровские анархисты находились под влиянием Екатеринославской федерации анархистов-коммунистов. Где-то в 1905 году на позициях анархизма оказалась и молодая работница Мария Никифорова.

В отличие от большевиков, предпочитавших кропотливую агитационную работу на промышленных предприятиях и ориентированных на массовые действия заводских рабочих, анархисты склонялись к актам индивидуального террора. Поскольку подавляющее большинство анархистов составляли в тот период очень молодые люди, в среднем – 16-20 лет, юношеский максимализм у них зачастую перевешивал здравый смысл и революционные идеи на практике оборачивались террором против всех и вся. Взрывали магазины, кафе и рестораны, вагоны первого класса – то есть, места повышенной концентрации «людей с деньгами».

Надо отметить, что не все анархисты склонялись к террору. Так, сам Петр Кропоткин и его последователи – «хлебовольцы» - относились к индивидуальным актам террора отрицательно, как и большевики ориентируясь на массовое рабочее и крестьянское движение. Но в годы революции 1905-1907 гг. гораздо более заметными, нежели «хлебовольцы», были представители ультрарадикальных направлений в российском анархизме – чернознаменцы и безначальцы. Последние вообще провозглашали безмотивный террор против любых представителей буржуазии.

Ориентируясь на работу среди беднейшего крестьянства, чернорабочих и грузчиков, подёнщиков, безработных и босяков, безначальцы обвиняли более умеренных анархистов – «хлебовольцев» в том, что они зациклились на промышленном пролетариате и «предали» интересы самых обездоленных и угнетенных слоев общества, тогда как именно они, а не относительно благополучные и материально обеспеченные специалисты, больше всего нуждаются в поддержке и представляют собой наиболее податливый для революционной пропаганды и взрывоопасный контингент. Впрочем, сами «безначальцы», чаще всего, были типичными радикально настроенными студентами, хотя попадались среди них и откровенно полууголовные и маргинальные элементы.

Мария Никифорова, судя по всему, оказалась именно в кружке безмотивников. В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб – в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений («экспроприаций») и приговорена к смертной казни.

Однако, как и Нестору Махно, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь – к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания – вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой.

Как раз к моменту проживания Марии Никифоровой, к этому времени уже принявшей псевдоним «Маруся», в Париже, началась Первая Мировая война. В отличии от большинства отечественных анархистов, выступавших с позиций «превратим войну империалистическую в войну классовую» или вообще проповедовавших пацифизм, Маруся поддержала Петра Кропоткина. Как известно, отец-основатель анархо-коммунистической традиции выступил с «оборонческих», как говорили большевики, позиций, приняв сторону Антанты и осудив прусско-австрийскую военщину.

Но если Кропоткин был стар и миролюбив, то Мария Никифорова в буквальном смысле рвалась в бой. Она умудрилась поступить в Парижскую военную школу, что было удивительно не только в силу ее русского происхождения, но и, в еще большей степени, в силу половой принадлежности. Тем не менее, женщина из России выдержала все вступительные испытания и, успешно пройдя курс военной подготовки, была зачислена в действующую армию в офицерском звании. Воевала Маруся в составе французских войск в Македонии, затем вернулась в Париж. Известия о Февральской революции, произошедшей в России, заставили анархистку спешно покинуть Францию и вернуться на родину.

Следует отметить, что свидетельства о внешности Маруси описывают ее как мужеподобную коротко стригшуюся женщину с лицом, отражавшим события бурной молодости. Тем не менее, во французской эмиграции Мария Никифорова нашла себе мужа. Это был Витольд Бжостек – польский анархист, впоследствии принимавший самое активное участие в антибольшевистской подпольной деятельности анархистов.

Объявившись после Февральской революции в Петрограде, Маруся окунулась в бурную революционную действительность столицы. Установив связи с местными анархистами, она вела агитационную работу во флотских экипажах, среди рабочих. Тем же летом 1917 года Маруся отбыла в родной Александровск. К этому времени там уже действовала Александровская федерация анархистов. С приездом Маруси александровские анархисты заметно радикализуются. Первым делом, совершается миллионная экспроприация у местного промышленника Бадовского. Затем устанавливаются связи с действующей в соседнем селе Гуляйполе анархо-коммунистической группой Нестора Махно.

Первое время между Махно и Никифоровой наблюдались очевидные расхождения. Дело в том, что Махно, будучи дальновидным практиком, допускал значительные отхождения от классической трактовки принципов анархизма. В частности, он выступал за активное участие анархистов в деятельности Советов и вообще придерживался тенденции к определенной организованности. Позднее, уже после окончания Гражданской войны, в эмиграции, эти взгляды Нестора Махно были оформлены его соратником Петром Аршиновым в своеобразное течение «платформизм» (по имени Организационной платформы), которое также называют анархо-большевизмом за стремление к созданию анархической партии и упорядочению политической деятельности анархистов.

В отличие от Махно, Маруся оставалась непреклонной сторонницей понимания анархизма как абсолютной свободы и бунтарства. Еще в молодости идеологические воззрения Марии Никифоровой формировались под влиянием анархистов-безначальцев – наиболее радикального крыла анархо-коммунистов, не признававшего жестких организационных форм и выступавшего за уничтожение любых представителей буржуазии только по принципу их классовой принадлежности. Следовательно, в повседневной деятельности Маруся проявляла себя как гораздо большая экстремистка, нежели Махно. Во многом это и объясняет тот факт, что Махно удалось создать собственную армию и поставить под контроль целый район, а Маруся так и не шагнула дальше статуса полевого командира повстанческого отряда.

Пока Махно укреплял свои позиции в Гуляйполе, Маруся успела побывать в Александровке под арестом. Задержали ее революционные милиционеры, которые выяснили подробности экспроприации миллиона рублей у Бадовского и некоторых других ограблений, совершенных анархисткой. Тем не менее, в тюрьме Маруся пробыла недолго. Из уважения к ее революционным заслугам и по требованиям «широкой революционной общественности», Марусю освободили.

В течение второй половины 1917 – начала 1918 гг. Маруся участвовала в разоружениях воинских и казачьих частей, проходивших через Александровск и его окрестности. Вместе с тем, в этот период Никифорова предпочитает не ссориться с большевиками, получившими наибольшее влияние в александровском Совете, показывает себя сторонницей «анархо-большевистского» блока. 25-26 декабря 1917 г. Маруся во главе отряда александровских анархистов участвовала в оказании помощи большевикам при захвате власти в Харькове. Связь с большевиками Маруся в этот период осуществляет через Владимира Антонова-Овсеенко, который руководил деятельностью большевистских формирований на территории Украины. Именно Антонов-Овсеенко назначает Марусю начальником формирования кавалерийских отрядов в Степной Украине, с выдачей соответствующих денежных средств.

Впрочем, Маруся решила распорядиться денежными средствами большевиков и в своих интересах, сформировав Вольную боевую дружину, которая фактически контролировалась только самой Марусей и действовала, исходя из собственных интересов. Вольная боевая дружина Маруси представляла собой достаточно примечательное соединение. Во-первых, оно было сплошь укомплектовано добровольцами – преимущественно, анархистами, хотя встречались и обычные «рисковые ребята», в том числе – «черноморы» - вчерашние моряки, демобилизовавшиеся с Черноморского флота. Во-вторых, несмотря на «партизанский» характер самого формирования, его обмундирование и продовольственное снабжение было поставлено на хороший уровень. На вооружении отряда находились бронеплатформа и два артиллерийских орудия. Хотя финансирование дружины осуществлялось, на первых порах, большевиками, отряд выступал под черным знаменем с надписью «Анархия – мать порядка!».

Однако, как и другие подобные формирования, отряд Маруси хорошо действовал, когда надо было провести экспроприации в занятых населенных пунктах, но оказался слабоват перед лицом регулярных воинских формирований. Наступление немецких и австро-венгерских войск вынудило Марусю отступить к Одессе. Надо отдать должное, что дружина «черногвардейцев» показала себя не хуже, а во многом и лучше «красногвардейцев», отважно прикрывая отступление.

В 1918 году приходит конец и сотрудничеству Маруси с большевиками. Легендарная женщина-командир не смогла примириться с заключением Брестского мира, которое убедило ее в предательстве большевистскими руководителями идеалов и интересов революции. С момента подписания соглашения в Брест-Литовске и начинается история самостоятельного пути Вольной боевой дружины Маруси Никифоровой. Надо отметить, что он сопровождался многочисленными экспроприациями собственности как у «буржуев», в число которых записывались любые обеспеченные граждане, так и у политических организаций. Все органы управления, включая Советы, анархистами Никифоровой разгонялись. Грабительские действия неоднократно становились причиной конфликтов Маруси с большевиками и даже с той частью анархистских лидеров, которая продолжала поддерживать большевиков, в частности – с отрядом Григория Котовского.

28 января 1918 года Вольная боевая дружина вступила в Елисаветград. Первым делом Маруся расстреляла начальника местного военкомата, обложила магазины и предприятия контрибуцией, организовала раздачу населению товаров и продуктов, конфискованных в магазинах. Впрочем, радоваться обывателю этой неслыханной щедрости не стоило – бойцы Маруси, как только закончились запасы продовольствия и товаров в магазинах, переключились на рядовых обывателей. Действовавший в Елисаветграде ревком большевиков все же нашел в себе смелость заступиться за население города и повлиять на Марусю, заставив ее вывести свои формирования за пределы населенного пункта.

Однако, через месяц Вольная боевая дружина вновь прибыла в Елисаветград. К этому моменту отряд насчитывал не менее 250 человек, 2 артиллерийских орудий и 5 бронеавтомобилей. Ситуация января повторилась: последовали экспроприации собственности, причем не только у настоящей буржуазии, но и у рядовых горожан. Терпение последних, между тем, заканчивалось. Точкой стало ограбление кассира завода «Эльворти», на котором трудилось пять тысяч человек. Возмущенные рабочие подняли восстание против анархистского отряда Маруси и оттеснили его к вокзалу. Сама Маруся, первоначально пытавшаяся унять рабочих, явившись на их собрание, была ранена. Отступив в степь, отряд Маруси начал расстреливать горожан из артиллерийских орудий.

Под шумок борьбы с Марусей и ее отрядом политическое лидерство в Елисаветграде смогли взять меньшевики. Большевистский отряд Александра Беленкевича был выбит из города, вслед за чем отряды из числа мобилизованных горожан отправились на поиски Маруси. Важную роль в «антианархистском» восстании сыграли бывшие царские офицеры, которые приняли руководство формированиями ополчения. В свою очередь, на помощь Марусе прибыл Каменский красногвардейский отряд, который также вступил в бой с городским ополчением. Несмотря на превосходящие силы елисаветградцев, исход продолжавшейся несколько дней войны между анархистами и примкнувшими к ним красногвардейцами, и фронтом горожан, был решен бронепоездом «Свобода или смерть», который прибыл со стороны Одессы под командованием матроса Полупанова. Елисаветград вновь оказался в руках большевиков и анархистов.

Впрочем, отряды Маруси через непродолжительное время все же город покинули. Следующим местом деятельности Вольной боевой дружины стал Крым, где Марусе также удалось совершить целый ряд экспроприаций и вступить в конфликт с отрядом большевика Ивана Матвеева. Затем Маруся объявляется в Мелитополе и Александровке, прибывает в Таганрог. Хотя большевики возлагали на Марусю обязанности по защите от немцев и австро-венгров приазовского побережья, отряд анархистов самовольно ретировался в Таганрог. В ответ красногвардейцам в Таганроге удалось арестовать Марусю. Однако это решение было с негодованием встречено как ее дружинниками, так и другими леворадикальными формированиями. Во-первых, в Таганрог прибыл бронепоезд анархиста Гарина с отрядом Брянского завода Екатеринослава, поддержавшего Марусю. Во-вторых, в защиту Маруси высказался и давно знавший ее Антонов-Овсеенко. Революционный суд Марусю оправдал и освободил. Из Таганрога отряд Маруси отступил в Ростов-на-Дону и соседний Новочеркасск, где в это время были сконцентрированы отступавшие красногвардейские и анархистские отряды со всей Восточной Украины. Естественно, что и в Ростове Маруся отметилась экспроприациями, демонстративным сожжением денежных купюр и облигаций и другими подобными выходками.

Дальнейший путь Маруси - Ессентуки, Воронеж, Брянск, Саратов – также отмечен бесконечными экспроприациями, показательными раздачами народу продовольствия и захваченных товаров, растущей неприязнью между Вольной боевой дружиной и красногвардейцами. В январе 1919 года Маруся все же была арестована большевиками и этапирована в Москву в Бутырскую тюрьму. Однако революционный суд к легендарной анархистке оказался на редкость милостив. Марусю отдали на поруки члену ЦИК анархо-коммунисту Аполлону Карелину и ее давнему знакомому Владимиру Антонову-Овсеенко. Благодаря вмешательству этих видных революционеров и прошлым заслугам Маруси, наказанием ей стало только лишение права занимать руководящие и командные должности в течение шести месяцев. Хотя список совершенных Марусей деяний тянул на безусловный расстрел по приговору военно-полевого суда.

В феврале 1919 года Никифорова объявилась в Гуляйполе, в ставке Махно, где присоединилась к махновскому движению. Махно, знавший нрав Маруси и ее склонность к чрезмерно радикальным действиям, не разрешил ставить ее на командные или штабные должности. В результате, боевая Маруся два месяца занималась такими сугубо мирными и гуманными делами так создание госпиталей для раненых махновцев и больных из числа крестьянского населения, руководство тремя школами и социальная поддержка малоимущих крестьянских семей.

Однако вскоре, после того как был снят запрет на деятельность Маруси в руководящих структурах, она приступает к формированию собственного кавалерийского полка. Действительный же смысл деятельности Маруси – в другом. К этому времени, окончательно разочаровавшись в большевистской власти, Маруся вынашивает планы создания подпольной террористической организации, которая бы начала антибольшевистское восстание на всей территории России. В этом ей помогает прибывший из Польши муж Витольд Бжостек. 25 сентября 1919 г. Всероссийский центральный комитет революционных партизан, как окрестила себя новая структура под руководством Казимира Ковалевича и Максима Соболева, взорвала Московский комитет РКП (б). Однако чекистам удалось уничтожить заговорщиков. Маруся, подавшись в Крым, в сентябре 1919 года погибла при невыясненных обстоятельствах.

Существует несколько версий смерти этой удивительной женщины. В. Белаш, бывший сподвижником Махно, утверждал, что Марусю казнили белые в Симферополе в августе-сентябре 1919 года. Однако более современные источники свидетельствуют, что последние дни Маруси выглядели следующим образом. В июле 1919 года Маруся и ее муж Витольд Бжостек прибыли в Севастополь, где 29 июля были опознаны и схвачены белогвардейской контрразведкой. Несмотря на военные годы, контрразведчики не стали убивать Марусю без суда. Целый месяц длилось следствие, выявлявшее степень вины Марии Никифоровой в предъявляемых ей преступлениях. 3 сентября 1919 года Мария Григорьевна Никифорова и Витольд Станислав Бжостек были приговорены военным судом к смертной казни и расстреляны.

Так закончила свою жизнь легендарная атаманша украинских степей. В чем сложно отказать Марусе Никифоровой – так это в личной смелости, убежденности в правоте своих действий и известной «отмороженности». В остальном Маруся, как и многие другие полевые командиры Гражданской, несла простым людям скорее страдание. Несмотря на то, что она выдавала себя за защитника и заступника простых людей, в действительности анархизм в понимании Никифоровой сводился к вседозволенности. Маруся сохранила то юношеское инфантильное восприятие анархии как царства неограниченной свободы, которое было присуще ей в годы участия в кружках «безначальцев».

Стремление к борьбе с буржуазией, мещанством, государственными институтами вылилось в неоправданную жестокость, грабежи мирного населения, фактически превратившие анархистский отряд Маруси в полубандитскую шайку. В отличие от Махно, Маруся не смогла не только руководить социальной и экономической жизнью какого-либо района или населенного пункта, но и создать более-менее многочисленную армию, разработать собственную программу и даже завоевать симпатии населения. Если Махно олицетворял собой скорее конструктивный потенциал идей о безгосударственном укладе общественного устройства, то Маруся явилась воплощением деструктивной, разрушительной компоненты анархистской идеологии.
Такие люди как Маруся Никифорова, легко находят себя в огне сражений, на революционных баррикадах и в погромах захваченных городов, но оказываются совершенно не приспособленными к мирной и конструктивной жизни. Естественно, что места для них не находится даже среди революционеров, как только последние переходят к вопросам социального обустройства. Что и произошло с Марусей – в конечном итоге, при определенной доле уважения, серьезных дел не пожелали иметь с ней ни большевики, ни даже ее единомышленник Нестор Махно, предусмотрительно отдаливший Марусю от участия в деятельности своего штаба.