Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Детективный роман «Пелагия и белый бульдог» Бориса Акунина является первым в трилогии о приключениях монахини Пелагии. Он переносит читателя в российскую провинцию 19 века. Автор очень подробно описывает быт людей, традиции того времени, некоторые спорные моменты. Очень интересно читать о том, как раньше жили люди и каковы были их ценности и представления о жизни. Писатель создал очень чёткий, логично продуманный сюжет, что для детектива очень ценно. Также в книге Борис Акунин затрагивает политическую и религиозную темы, через них показывая недостатки общества, желание некоторых людей выслужиться, находя оправдание своим даже самым отвратительным поступкам.

Инспектор Бубенцов направляется в город Заволжск, чтобы провести расследование. Он должен выявить тех людей, которые всё ещё живут по законам язычества, и обратить их в православную веру. Инспектор обнаруживает, что местные люди хотя и приняли христианскую веру, до сих пор следуют многим языческим обычаям. Однако ни губернатор, ни архиерей не желают наказывать население, они живут в одном месте уже много лет и не хотят религиозных конфликтов.

Тётя архиерея жалуется ему на то, что убили несколько её белых бульдогов. Чтобы вывести эту породу, потребовалось много лет, а теперь кто-то их истребляет. Она считает, что это как-то связано с её богатством. Сам архиерей очень занят, но отправляет на помощь к тётушке свою помощницу – монахиню Пелагию, которая известна своим острым умом и находчивостью. Но девушке придётся разбираться не только в истории с бульдогами, ведь в городе нашли два обезглавленных тела. Кто-то склонен считать, что убийства были частью языческого ритуала.

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Пелагия и белый бульдог" Борис Акунин бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Пелагия и белый бульдог Борис Акунин

(Пока оценок нет)

Название: Пелагия и белый бульдог

О книге «Пелагия и белый бульдог» Борис Акунин

Борис Акунин всегда придерживается своего стиля непредсказуемости в создании своих произведений. Читатель, привыкший к знаменитому Фандорину и его приключениям и расследованиям, может с недоверием отнестись к новому циклу детективов. При этом главным героем, точнее героиней, этого цикла является женщина – монашка по имени Пелагия.

Но, начиная знакомиться с книгой Бориса Акунина «Пелагия и белый бульдог», вы быстро поймете, что монашка Пелагия ни чем не уступает Фандорину.

Читатель с головой окунется в жизнь губернского городка. Автор очень качественно и скрупулезно отнесся к этой теме. Описание уклада жизни городка 19 века, да еще провинции Российской империи сделано явно по архивным данным. Видно, что Борис Акунин уделил изучению материала много времени. Ведь очень интересно узнать, как жили люди в то время, чем занимались, о чем думали. Все очень правдоподобно, будто сам живешь в этом городке вместе с героями книги.

Сюжет детектива «Пелагия и белый бульдог» Бориса Акунина казалось бы очень прост, но это только первое впечатление. В городе Заволжске живут архиерей отец Митрофаний, его духовная дочь – монашка Пелагия, обладающая даром сыщика. В городе также живет народец – зытяки. Они приняли в свое время православие, но и не забыли свое языческое прошлое. Для расследования этого кощунства в город приезжает инспектор Бубенцов, готовый для выслуги перед начальством наломать дров. Необходимо добавить, что Борис Акунин описывает события, которые происходили действительно на берегах Волги, а также и то, как боролась царская власть с язычниками.

Но главные события в книге «Пелагия и белый бульдог» все-таки происходят вокруг монашки-сыщицы Пелагии. Будучи очень занятым, отец Митрофаний отправляет в помощь своей тетушке монашку, чтобы та помогла родственнице выйти из трудного положения. Пелагия едет в имение Дроздовка, где происходят странные события. Кто-то пытается через убийство любимых бульдогов тетушки извести ее со света и добраться до ее богатств. А также там происходят два странных убийства людей. По мере дальнейшего углубления в историю, вы все больше будете попадать в сети интриги. Кто виноват? Кто преступник? Как всегда, у Бориса Акунина все сплетено так, что до конца прочтения книги «Пелагия и белый бульдог» не узнаешь истины.

Во второй части произведения события возвращаются в Заволжск. В городе проходит выставка фотокартин столичного фотографа. Отец Митрофаний, заподозрив дьявольскую сущность инспектора Бубенцова, приказываете Пелагие переодеться в светское платье и дает задание проследить за инспектором. Пелагия начинает вести расследование под видом светской дамы и опять происходят таинственные убийства и она сама вдруг становится преследуемой со стороны какого-то существа.

Книга Бориса Акунина «Пелагия и белый бульдог» — это по сути стремительно развивающееся событие. От чтения оторваться невозможно. Язык повествования отличается от современного, то есть ведется тем сленгом, который был в те далекие времена, что и придает повествованию особого колорита. Также в книге затрагиваются вопросы религии и религиозных меньшинств.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Пелагия и белый бульдог» Борис Акунин в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Скачать бесплатно книгу «Пелагия и белый бульдог» Борис Акунин

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

Борис Акунин

Пелагия и чёрный монах

ЯВЛЕНИЕ ВАСИЛИСКА

…в несколько широких шагов приблизился к монахине. Выглянул в окно, увидел взмыленных лошадей, расхристанного чернеца и грозно сдвинул свои кустистые брови.

Крикнул мне: «Матушка, беда! Он уж тут! Где владыка?», - донесла Пелагия преосвященному вполголоса.

При слове «беда» Митрофаний удовлетворённо кивнул, как если б и не ожидал ничего иного от этого безмерно длинного, никак не желающего закончиться дня. Поманил пальцем ободранного, запылённого вестника (по манере, да и из самого крика уже ясно было, что примчавшийся невесть откуда монах именно что вестник, причём из недобрых): а ну, поднимись-ка.

Коротко, но глубоко, чуть не до земли поклонившись епископу, чернец бросил вожжи и кинулся в здание суда, расталкивая выходившую после процесса публику. Вид божьего служителя - непокрытого, с расцарапанным в кровь лбом - был настолько необычен, что люди оглядывались, кто с любопытством, а кто и с тревогой. Бурное обсуждение только что закончившегося заседания и удивительного приговора прервалось. Похоже, что намечалось, а может, уже и произошло некое новое Событие.

Вот и всегда оно так в тихих заводях вроде нашего мирного Заволжска: то пять или десять лет тишь да гладь и сонное оцепенение, то вдруг один за другим такие ураганы задуют - колокольни к земле гнёт.

Нехороший гонец взбежал по белой мраморной лестнице. На верхней площадке, под весами слепоглазой Фемиды замялся, не сразу поняв, куда поворачивать, вправо или влево, но тут же увидел в дальнем конце рекреации кучку столичных корреспондентов и две чернорясные фигуры, большую и маленькую: владыку Митрофания и рядом с ним очкастую сестрицу, что давеча стояла в окне.

Грохоча по гулкому полу сапожищами, монах бросился к архиерею и ещё издали возопил:

Владыко, он уж тут! Близёхонько! За мной грядёт! Огромен и чёрен!

Петербургские и московские журналисты, средь которых были и настоящие светила этой профессии, прибывшие в Заволжск ради громкого процесса, уставились на дикообразного рясофора с недоумением.

Кто грядёт? Кто чёрен? - пророкотал преосвященный. - Говори ясно. Ты кто таков? Откуда?

Смиренный чернец Антипа из Арарата, - торопливо поклонился заполошный, потянулся скуфью сорвать, да не было скуфьи, обронил где-то. - Василиск грядёт, кто ж ещё! Он, заступник! Со скита исшёл. Велите, владыко, в колокола звонить, святые иконы выносить! Свершается пророчество Иоанново! «Се, гряду скоро, и мзда моя со мною, воздати кое-муждо по делом его»! Коне-ец! - завыл он. - Всему конец!

Cтоличные люди, те ничего, известия о конце света не испугались, только навострили уши и ближе к монаху придвинулись, а вот судейский уборщик, который уже начал в коридоре махать своей метлой, - тот от страшного крика на месте обмер, орудие своё уронил, закрестился.

А предвестник Апокалипсиса членораздельно говорить от тоски и ужаса более не мог - затрясся всем телом, и по мучнистому, обросшему бородой лицу покатились слёзы.

Как всегда в критических случаях, преосвященный проявил действенную решительность. Применив древний рецепт, гласящий, что лучшее средство от истерики - хорошая затрещина, Митрофаний влепил рыдальцу своей увесистой дланью две звонкие оплеухи, и монах сразу трястись и выть перестал. Захлопал глазами, икнул. Тогда, укрепляя успех, архиерей схватил гонца за ворот и поволок к ближайшей двери, за которой располагался судебный архив. Пелагия, жалостно ойкнувшая от звука пощёчин, семенила следом.

На архивариуса, собравшегося было побаловаться чайком по случаю окончания присутствия, епископ только бровью двинул - чиновника как ветром сдуло, и духовные особы остались в казённом помещении втроём.

Владыка усадил всхлипывающего Антипу на стул, сунул под нос стакан с едва початым чаем - пей. Выждал, пока монах, стуча о стекло зубами, смочит стиснувшееся горло, и нетерпеливо спросил:

Ну, что там у вас в Арарате стряслось? Сказывай.

Корреспонденты так и остались перед запертой дверью. Постояли некоторое время, на все лады повторяя загадочные слова «василиск» и «Арарат», а потом понемногу стали расходиться, так и оставленные в полнейшей озадаченности. Оно и понятно - люди всё были приезжие, в наших заволжских святынях и легендах не сведущие. Местные, те сразу бы сообразили.

Однако, поскольку и среди наших читателей могут случиться люди посторонние, в Заволжской губернии никогда не бывавшие и даже, возможно, о ней не слышавшие, прежде чем описать разговор, который произошёл в архивном помещении, сделаем некоторые разъяснения, могущие показаться чересчур пространными, но для ясности дальнейшего повествования совершенно необходимые.

С чего бы уместнее начать?

Пожалуй, с Арарата. Вернее, с Нового Арарата, Ново-Араратского монастыря, прославленной обители, что находится на самом севере нашей обширной, но малонаселённой губернии. Там, среди вод Синего озера, по своим размерам более похожего на море (в народе его так и называют: «Сине-море»), на лесистых островах, издревле спасались от суеты и злобы святые старцы. По временам монастырь приходил в запустение, так что на всём архипелаге по уединённым кельям и пустынькам оставалась лишь малая горстка отшельников, но вовсе не угасал никогда, даже в Смутное время.

У такой живучести имелась одна особенная причина, именуемая «Василисков скит», но о ней мы расскажем чуть ниже, ибо скит всегда существовал как бы наособицу от собственно монастыря. Последний же в девятнадцатом столетии, под воздействием благоприятных условий нашего мирного, спокойно устроенного времени стал что-то уж очень пышно расцветать - сначала благодаря моде на северные святыни, распространившейся среди состоятельных богомольцев, а в совсем недавнюю пору радением нынешнего архимандрита отца Виталия II, именуемого так, потому что в прошлом столетии в обители уже был настоятель того же прозванья.

Этот незаурядный церковный деятель привёл Новый Арарат к доселе небывалому процветанию. Будучи приукажен заведовать тихим островным монастырём, высокопреподобный справедливо рассудил, что мода - особа ветреная и, пока она не обратила свой взор в сторону какой-либо иной, не менее почтенной обители, надобно извлечь из притока пожертвований всю возможную пользу.

Начал он с замены прежней монастырской гостиницы, ветхой и худосодержанной, на новую, с открытия превосходной постной кухмистерской, с устроения лодочных катаний по протокам и бухточкам, чтоб приезжие из числа состоятельных людей не спешили уезжать из благословенных мест, которые по своим красотам, чистоте воздуха и общей природной умилённости никак не уступают лучшим финским курортам. А потом, искусно расходуя образовавшийся излишек средств, принялся понемногу создавать сложное и весьма доходное хозяйство, с механизированными фермами, иконописной фабрикой, рыболовной флотилией, коптильнями и даже скобяным заводиком, изготовляющим лучшие во всей России оконные задвижки. Построил и водопровод, и даже рельсовую дорогу от пристани к складам. Кое-кто из опытных старцев зароптал, что жить в Новом Арарате стало неспасительно, но голоса эти звучали боязливо и наружу почти вовсе не просачивались, заглушаемые бодрым стуком кипучего строительства. На главном острове Ханаане настоятель возвёл множество новых зданий и храмов, которые поражали массивностью и великолепием, хотя, по мнению знатоков архитектуры, не всегда отличались непогрешительным изяществом.

Несколько лет назад ново-араратское «экономическое чудо» приезжала исследовать специальная правительственная комиссия во главе с самим министром торговли и промышленности многоумным графом Литте - нельзя ли позаимствовать опыт столь успешного развития для пользы всей империи.

Оказалось, что нельзя. По возвращении в столицу граф доложил государю, что отец Виталий является адептом сомнительной экономической теории, полагающей истинное богатство страны не в природных ресурсах, а в трудолюбии населения. Хорошо архимандриту, когда у него население особенное: монахи, выполняющие все работы под видом монастырского послушания, да ещё безо всякого жалования. Стоит такой работник у маслобойной машины или, скажем, токарного станка и не думает ни о семье, ни о бутылке - знай себе душу спасает. Отсюда и качество продукции, и её немыслимая для конкурентов дешевизна.

Для Российского государства эта экономическая модель решительно не годилась, но в пределах вверенного отцу Виталию архипелага явила поистине замечательные плоды. Пожалуй, монастырь со всеми его посёлками, мызами, хозяйственными службами и сам напоминал собою небольшое государство - если не суверенное, то, во всяком случае, обладающее полным самоуправлением и подотчётное единственно губернскому архиерею преосвященному Митрофанию.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БЛЮДИТЕСЯ ПСОВ

1 СМЕРТЬ ЗАГУЛЯЯ

А надо вам сказать, что к яблочному Спасу, как начнет небо поворачивать с лета на осень, город наш имеет обыкновение подвергаться истинному нашествию цикад, так что ночью и захочешь спать, да не уснешь вот какие со всех сторон несутся трели, и звезды опускаются низко-низко, луна же и подавно виснет чуть не над самыми колокольнями, делаясь похожа на яблоко нашей прославленной "сметанной" породы, которую местные купцы поставляют и к царскому двору, и даже возят на европейские выставки. Если б кому выпало взглянуть на Заволжск из небесных сфер, откуда изливаются лучи ночных светил, то перед счастливцем, верно, предстала бы картина некоего зачарованного царства: лениво искрящаяся Река, посверкивающие крыши, мерцание газовых фонарей, и над всей этой игрой разнообразных сияний воспаряет серебряный звон цикадного хора.
Но вернемся к владыке Митрофанию. О природе же упомянуто единственно для пояснения, почему в этакую ночь уснуть было бы непросто и самому обыкновенному человеку, обремененному заботами поменее, чем губернский архиерей. Недаром же недоброжелатели, которые есть у каждого, не исключая и этого достойного пастыря, утверждают, что именно преосвященный, а вовсе даже не губернатор Антон Антонович фон Гаггенау, является истинным правителем нашего обширного края.
Впрочем, обширен-то он обширен, однако населен не густо. Из настоящих городов, пожалуй, один Заволжск только и есть, прочие же, включая и уездные, представляют собой разросшиеся села с кучкой каменных присутствий вкруг единственной площади, невеликим собором и сотней-другой бревенчатых домишек под жестяными крышами, которые испокон веков у нас красят отчего-то непременно в зеленый цвет.
Да и губернская столица не бог весть какой Вавилон - в описываемый момент все ее население составляло двадцать три тысячи пятьсот одиннадцать человек обоего пола. Правда, на неделе после Преображения, если никто не помрет, ожидалось увеличение числа обывателей еще на две души, потому что жена правителя губернской канцелярии Штопса и мещанка Сафулина ходили на сносях, а последняя, по общему мнению, уже и перехаживала.
Обычай вести строгий учет населения завели недавно, при нынешней власти, и то только в городах. А сколько кормится народишку по лесам да болотам - это уж Бог веси, поди-ка посчитай. От Реки до самых Уральских гор на сотни верст тянутся непроходимые дремучие чащи. Там и раскольничьи скиты, и соляные фактории, а по берегам темных, глубоких речек, по большей части вовсе безымянных, живет племя зыть, народ смирный и послушный, угорского корня.
Единственное упоминание о древнем бытовании нашей незнаменитой области содержится в "Нижегородском изборнике", летописи пятнадцатого столетия. Там сказано о новгородском госте по имени Ропша, которого в здешних лесах "уловиша дики голобрюхи языце" и во жертвоприношение каменному идолу Шишиге лишили головы, отчего, как считает нужным пояснить летописец, "оный Ропша погибоша, преставися и погребен бысть без главы".
Но то было во времена давние, мифические. Теперь же у нас тишь и благолепие, по дорогам не шалят, не убивают, и даже волки в здешних лесах из-за обилия живности заметно толще и ленивее, чем в прочих губерниях. Хорошо живем, дай Бог всякому. А что до ропота архиереевых недоброжелателей, то рассуждать, кто истинный правитель Заволжского края владыка ли Митрофаний, губернатор ли Антон Антонович, многоумные ли губернаторовы советники, а может, и вовсе губернаторша Людмила Платоновна, - не беремся, потому что не нашего ума дело. Скажем лишь, что союзников и почитателей в Заволжье у преосвященного гораздо больше, чем недругов.
Впрочем, в последнее время в связи с некими событиями сии последние осмелели и подняли голову, что давало Митрофанию, помимо обычных, связанных с цикадьим неистовством, еще и особенные причины для бессонницы.

В трилогии «Провинциальный детектив»

Отцу Митрофанию, архиерею Заволжской губернии, чей авторитет, мудрость, радение о нуждах народа, причем не зря, признает и светская власть и общественность, приходится разбираться с двумя неприятными задачами. Первое - инспекция в Заволжск синодального инспектора Бубенцова, человека далеко не беспорочного прошлого, к которому, однако, испытывает полное доверие обер-прокурор Победин.

Цель Бубенцова - выявить в губернии попустительство язычникам-зытякам, чем планируется скомпроментировать Митрофания и губернатора фон Гаггенау. Бубенцов ухватывается за страшное убийство мужчины и юноши, чьи обезглавленные тела выбрасывает река - он пытается представить это делом рук идолопоклонников, чей кровавый культ процветает, благодаря "мягкотелости" светской и церковной власти. Митрофаний, не верящий в то, что мирные зытяки не могли совершить подобного, осознает необходимость раскрытия истинного убийцы - чтобы покарать преступника и разрушить планы Бубенцова.

Вторая задача в книге " " на первый взгляд куда как менее значительна, чем первая - тетка преосвященного, вдова генеральша Татищева, жалуется племяннику на то, что кто-то хочет погубить её белых племенных бульдогов. Один пёс после отравления сдох, другого она еле выходила… Вдова настолько привязана к собакам, что потеря драгоценных «брудастеньких» собак может свести её в могилу, а состояние у тётушки огромное и наследники не прочь приблизить долгожданный день. Самому Митрофанию как бы и невместно заниматься собачьими смертями, да и Заволжск нельзя оставить на откуп забирающему все больше власти Бубенцову, потому он отряжает в Дроздовку учительницу монастырской школы сестру Пелагию.

Митрофаний не без оснований полагает, что Пелагия сможет выявить того, кто преследует бульдогов и вредит здоровью Татищевой: Пелагия, твердо намерившаяся посвятить себя служению Небесному Жениху, тем не менее не может заглушить в себе главный свой талант - способность видеть то, что не видят другие, находить следы там, где их, казалось бы, и нет, делать выводы и разгадывать разные тайны... Вскоре Пелагии придется убедиться, что "малая беда" - покушения на белых бульдогов, напрямую связана с "большой бедой" - происками Бубенцова и двойным убийством... Интересная , стоит почитать, изучить новых героев, составить мнение о новой серии произведений Акунина.

Действующие персонажи

• отец Митрофаний — архиерей Заволжской губернии (его также часто называют просто словом «владыка»), умный и порядочный священник, пользующийся уважением и влиянием как среди местных представителей государственной власти, так и среди простых граждан. Удачно сочетает в себе как требуемые священнику духовные черты, так и деловые качества, необходимые для сотрудничества с управляющей верхушкой губернии.
• Пелагия (бывшее мирское имя — Полина Лисицына) — монахиня, которую с архиереем Митрофанием связывают, помимо уставных духовных, дружеские и сотруднические отношения. Дела, в которых необходимы наблюдательность и проницательность (а также — искусство актёрского перевоплощения), отец Митрофаний нередко поручает Пелагии, и мало когда об этом жалеет. Ведь никто из мирских людей не догадывается заподозрить в скромной монахине, не отрывающейся от вязания, внимательного соглядатая и детектива-самоучку. И никто не в состоянии узнать эту самую монахиню в красивой и элегантной светской львице, в которую способна перевоплотиться Пелагия в самых крайних случаях, когда обязательно требуется посещение мероприятий, не подобающих ее сану.
• Бубенцов, Владимир Львович — инспектор, прибывший на время из столицы с программой внедрения православия среди местных язычников, правая рука столичного обер-прокурора. Известен как вздорный, циничный, но расчётливый в своей выгоде человек, ни перед чем не останавливающийся для достижения меркантильных целей, способный чуть ли не любому неугодному доставить неприятности или испортить карьеру, а сам защищённый от подобных посягательств своим ведомством. Многие суеверные люди убеждены в его сверъестественных способностях и в страхе называют его «бесом», многие боятся и без суеверного страха, — но при этом он пользуется большой популярностью у женского пола, несмотря на невысокий рост и несколько субтильное телосложение.
• Мария Афанасьевна Татищева — помещица-генеральша, тётя отца Митрофания, и тётя (по другой линии) инспектора Бубенцова, владелица поместья Дроздовка. Хозяйка троих очаровательных белых бульдогов, которых обожает едва ли не больше, чем всех прочих домашних обитателей, и называет не иначе как «деточками». Увлечение разведением белых бульдогов осталось у нее от покойного мужа, завещавшего ей продолжать совершенствование этой породы. По отношению к прочим домашним обитателям, включая и своих внуков, барыня переменчива, часто меняет гнев на милость, и радикально переделывает завещание под действием даже незначимых ссор, капризов и потрясений.
• Наина Георгиевна Телианова, княжна — внучка Татищевой, молодая, красивая, и романтическая девушка, но с капризным и своенравным характером. С самой ранней молодости была избалована популярностью окружающих ее мужчин, а влюбилась в конечном итоге в своего двоюродного дядю, инспектора Бубенцова, — единственного, кто, в отличие от прочих, не обращал на нее ни малейшего внимания.
• Пётр Георгиевич Телианов, князь — внук Татищевой, увлекающийся нигилизмом и прогрессивным мышлением, но при этом — весьма инфантильный человек. Мечтает жениться на горничной из убеждений в равенстве классов, но все его заигрывания с потенциальной невестой ограничиваются чтением вслух научно-популярной литературы.
• Степан Трофимович Ширяев — управляющий в поместье Татищевой, талантливо ведущий хозяйство, и отдающий небольшое количество свободного времени увлечению живописью. С давних пор влюблён в Наину, но если изначально пользовался по меньшей мере ее дружеским расположением, то затем она стала его полностью игнорировать.
• Аркадий Сергеевич Поджио — профессиональный художник и фотограф, приятель Степана, гостящий а имении Дроздовка. Некоторое время был возлюбленным Наины, но затем, с появлением из столицы инспектора Бубенцова, оказался отвергнут ею. Сам не обладает задиристым характером, но систематически вынужден отвечать на нападки Степана из-за соперничества.
• Кирилл Нифонтович Краснов — помещик-самодур, ближайший сосед Татищевой, который залез в долги и теперь гостит в Дроздовке в надежде выпросить у несговорчивой хозяйки очередную порцию денег. Обладает умением сочинять удивительно плохие стихи и читать их на публике в самый неподходящий момент.
• Миссис Ригли — гувернантка, воспитавшая внуков Татищевой и оставшаяся в ее имении.
• Танюша — служанка Татищевой, симпатичная и наблюдательная девушка, всегда делящаяся с Пелагией полезной, да и относительно полезной информацией.
• Донат Абрамович Сытников — купец, ещё один гость в имении Татищевой, наезжающий туда в основном из-за расчета стать богатым покровителем Наины.
• Матвей Бенционович Бердичевский — прокурор окружного суда, отказавший Бубенцову в устройстве фальсификации дел против зытьяков.
• Феликс Станиславович Лагранж — полицсмейстер, мечтающий о хорошей карьере, но затрудняющийся сделать ее в тихой губернии, где в годовом отчете подчинённых не фигурирует ни одного преступления.
• Губернатор, Антон Антонович фон Гаггенау — губернатор края, никогда не стесняющийся посоветоваться с владыкой Митрофанием по делам управления, и никогда не принимающий важных решений сомнительного характера, которые тот бы не одобрил.
• Губернаторша, Людмила Платоновна фон Гаггенау — жена губернатора, скучающая светская дама. Именно она отправила в Петербург донесение с просьбой прислать инспектора, в тайной надежде, что муж сможет втереться к нему в доверие, сделает карьеру и, возможно, затем переберется с ней в столицу.
• Тихон Иеремеевич Спасённый — родственник губернатора и губернаторши, отрекомендованный ими Бубенцову в качестве помощника: скромный, слегка трусоватый, и набожный человек, постоянно цитирующий что-нибудь из священного писания.
• Мурад Джураев — слуга, кучер и телохранитель Бубенцова, мрачный и неразговорчивый черкес, не расстающийся со своим кинжалом. Его смертельно боятся все, кроме Бубенцова.
• Гурий Самсонович Ломейко — адвокат, звезда столичной юриспруденции, не имевший в практике случаев поражения и всегда вытягивающий самые безнадёжные и откровенно провальные дела.
• Загуляй, Закидай, Закусай , Мотя, пока безымянный щенок, — белые бульдоги Татищевой.