Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Пожалуй, если вам о чем-то говорит название Скотный двор Джорджа Оруэлла и тем более, если вы читали эту великолепную притчу, то наверняка в одном издании с легендарным того же Оруэлла. У меня самого долгое время жило устоявшееся мнение, что сказочная сатира об угодье, населенном животными, лишь довесок к куда более значимому произведению. Так было, конечно, до того момента, пока не произошло однодневное, насыщенное интересом, яркое знакомство с Animal Farm. Две антиутопии автора некорректно сравнивать, хотя по своему размаху и охвату тем, конечно, явный лидер очевиден. Перед нами важная и ценная по своей сути история, самостоятельная и самодостаточная. Неудивительно, что первое полноценное издание на русском языке для широкого круга читателей вышло в свет только во второй половине 1980-х годов, когда от тоталитарного сталинского режима остались только обшарпанные монументы посреди городов и заангаржированные учебники истории. Темы, затронутые британским писателем Джорджем Оруэллом, остаются актуальными и сегодня, ярко отражая нелицеприятные моменты любого общества и фундаментальные законы человеческой природы. Заслуживает ли Скотный двор анализ исторических и культурных ошибок — определенно да.

Скотный двор анализ

Хотя Джордж Оруэлл , как известно, был критиком пришедшей после революции 1917 года власти в последующем образованном СССР , в повести Ферма животных он затрагивает общемировые темы. Поэтому вместо того, чтобы пестрить язвительными комментариями и проводить смешные идеологические барьеры, которые нужно защищать, стоит просто выкинуть из головы привязку к конкретному государству, к конкретному примеру преданной революции. На странице книги Скотный двор в Wiki, где кратко описывают ключевых героев, видны различия между разными вариантами переводов. Если Наполеон везде остался при своем ироническом сравнении с великим авантюристом-завоевателем, то вот другие животные претерпели изменения. У лучшего на сегодня перевода Беспаловой это: Облом, Боец, Вениамин, Кашка. В тоже время, клички в произведении мало о чем говорят и не влияют на восприятие повести, поэтому среди широкого выбора интерпретаций, выбирайте, какая вам удобней или уже есть в домашней библиотеке произведений.

На ферме животных, которой твердой рукой правит мистер Джонс , разворачиваются интересные, революционные события. Умный хряк Главарь воспаляет умы своих соратников пестрой мечтой о свободе, всеобщем равенстве и разрушении оков тяжелого труда. Зачем работать на эгоистичного хозяина, который бессовестно присваивает плоды труда, еще и ходит на двух ногах, спит в мягкой кровати и пьет спиртное. Пророк революции скоропостижно испускает дух, но дело будущего восстания живо и вскоре животным Скотного двора удается, в ходе непростой битвы, прогнать мистера Джонса. Воодушевленные столь значимой победой, обитатели фермы животных строят планы о беззаветном будущем, пока вожди революции берутся за организацию новых будней. Насколько же хорошо теперь работать на самих себя и пожинать все плоды своего труда. Вот только один из руководителей восстания, хряк Наполеон быстро начинает быть чуть более равным, чем остальные, как и его окружение. А с изгнанием другого вождя революции Облома , обществу обещают зажить еще лучше.

При ближайшем анализе Скотного двора, у повести обнаруживается много общего с 1984 Джорджа Оруэлла , где заложенные здесь идеи получили более широкую и яркую реализацию. Обвал, который был еще вчера героем, отмеченным специальной наградой Скотного двора, быстро становится причиной всех зол. Каждая неурядица интерпретируется как последствие его козней, а жители Скотного двора патологически боятся предателей. С течением времени заслуги одного из столпов былого судьбоносного освобождения низводятся и переписываются. Переписывание истории, которое в XX веке достигло своего информационного апогея, в Animal farm ярко отражено в реформации известной информации, от года к году меняющейся в угоду новому порядку. Скотному двору Оруэлла принадлежит культовая фраза, афоризм: Все животные равны, но одни животные более равны, чем другие .

Наполеон, в том числе призывавший к восстанию против угнетения человеком, через своего глашатая Стукача, постоянно напоминает животным, как тяжело и непосильно было раньше, при деспотичном мистере Джонсе. И как хорошо зажилось с бесценными усилиями свиней, даже если последним приходится больший паек яблок и молока, ради поддержания их умственных подвигов ради общего блага. Как и жители Ангсоца, четвероногие в Скотном дворе регулярно слышат о все новых достижениях на трудовом фронте, ведь зерна и прочих благ, получается производить все больше. И ничего, что паек обычных рабочих постоянно уменьшается, зато выход на пенсию на за горами – заслуженный и почетный. Здесь ярким примером беззаветной преданности общему благу является рабочий конь Боец . Несмотря на ухудшающееся здоровье и все новые нормы труда, он каждый раз говорит себе, что будет трудиться еще упорней и не жаловаться. Ведь все делается для общего благополучия, хотя и тема отдельных угодий для пенсионеров, почему-то больше не поднимается. Особенно печален конец жизни самого трудолюбивого члена коллектива, которого провожают на живодерню под чествования руководства.

Человек изображается в виде верховного зла, порядки которого не должны никоим образом вновь вернуться на ферму животных. Вот только новый вождь революции Наполеон, который, как оказалось, практически на собственных плечах вынес все тяготы перемен, теперь сам перебирается в бывший особняк. Заклейменные общественным мнением блага теперь служат для нового правящего класса, которого в равном обществе вроде как не должно быть. Наполеон предусмотрительно окружает себя сворой собак, эдакими стражами нового порядка Скотного двора, которые быстро расправляются с несогласными и запугивают оставшихся. Казнь инакомыслящих становится нормой и не противоречит больше заповеди о том, что ни одно животное не лишит жизни другого. Новое светлое будущее требует избавления от предателей и вредителей, как и в любом тоталитарном режиме. Даже злейшие враги, люди оказываются способными приносить пользу, чем сотрудничество, и не важно, что сегодня один из них враг, а завтра друг и наоборот. И престарелый осел Вениамин , молча наблюдающий за всеми переменами, представляет здесь суд времени, к сожалению, безынициативный и покорный. Если вы задались целью провести анализ повести Скотный двор Оруэлла, не стоит забывать о его ключевых героях.

Скотный двор и исторические параллели

При более близком анализе Скотного Двора Оруэлла, не избежать исторических параллелей, поэтому стоит сразу назвать имена собственные, которые наиболее ярким образом ассоциируются с повестью Animal farm . Ленин, Сталин, Троцкий, СССР, Октябрьская революция, НКВД, Великая Отечественная Война, Третий рейх, Гитлер. Хотя Оруэлл, как автор, делает вполне определенные гиперболизированные отсылки, анализ произведения проходит куда интересней в ключе универсальных метафор, которые находят свое подтверждение в истории, как до ХХ века, так и в наше время.

Если раньше скотина на Скотном дворе не имела цели, какой-то повседневной осмысленности, кроме как тяжелой работы на благо людей, теперь они трудятся для себя. Чтобы построить некий прекрасный мир. Конечно, не сейчас, и труженики его уже не увидят, но для будущих поколений. Прекрасный мир будущего в духе скотизма, где животные предоставлены сами себе, трудятся ради себя. Вначале революции новое движение обещает более умеренный труд и больше благ, обильное питание. После установления диктатуры, все блага кроме самых базовых провозглашаются излишествами, а дух скотизма, как оказывается теперь, состоит в тяжелом труде и отказе от лишних благ, в скромности. Эта скромность, конечно, касается только простых животных на ферме Скотный двор , которые по заповедям равны, но не тех, кто более равные, чем другие.

Скотина умирает за работой с мыслью о светлом будущем, которое становится чем-то эфемерным. Интересно, что Главарь передал свое предсказание народу, а сам даже не дожил до насильственной революции, оставшись, до поры до времени, неким символом. Заветы революции и скотизма, которые провозглашались в самом начале борьбы и свержения прошлых господ, теперь изменяются в угоду новому режиму. Мельница в повести стала символов того самого скотизма, обещанного светлого будущего, которое так и не будет достигнуто, на которое покушаются внешние враги. Если даже мельница будет построено, что в итоге и случилось, она не будет служить на благо людей, которые ее строили, как это провозглашалось изначально. Сам процесс ее строительства и возможное завершение провозглашают только новые цели для обогащения руководителей происходящего.

Это событие, как венец революции Скотного двора, стал поворотным моментом в борьбе за свершение скотиной ненавистного строя под гнетом кнута мистера Джонса. Значимость этой битвы меняется с течением времени, утрачивая смысл для простых работников и увеличивая значимость вождя революции Наполеона. Для будущих поколений, который родились уже после построения скотизма, Бой под коровником является чем-то далеким, сказкой для детей на ночь, которая объясняет, почему жить хорошо и насколько сейчас лучше, чем было когда-то при враге, которого молодняк и в глаза не видел. Для них изуродованная историческая правда становится реальностью. В конце повести Скотный двор и анализа, привилегированная элита отменяет упраздняет революционный гимн “твари Англии”, лишние надписи на зеленом флаге, обращение »товарищ», традицию чтить память идейного вдохновителя Главаря. Революция свершилась, поэтому революционные основы более не нужны.

Постоянный образ внешнего врага

Как и в “1984” Джордж Оруэлл мастерски подчеркивает необходимость любой диктатуры консолидировать умы и силы внутри народа, благодаря нерушимому образу внешнего врага. Сначала им провозглашаются все люди и мистер Джонс, как воплощение худших качеств. Затем вечным невидимым, пугающим врагом Фермы животных объявляется Облом, которому приписывают каждую неудачу или промах на Скотном дворе. Заклятыми врагами объявляется, поочередно, один из соседей по ферме, который в данный момент не приносит выгоды Наполеону и его окружению (естественно, о благополучии скота речь не идет). Животные должны быть всегда бдительны, они будут казнены за подрывную деятельность, обязаны самоотверженно сражаться против дубинок и ружей. Скотина начинает видеть происки врага даже в собственной жизни и начинает признаваться в надуманных саботажах, расставаясь с жизнью во благо скотизма, Скотного двора и товарище Наполеона.

Несмотря на изначальное признание людей главными врагами, Скотизм просто не может обходится без кооперации с заклятыми врагами. Товарищ Наполеон начинает вести переговоры с хозяевами других ферм о поставках необходимых товаров, которые сам Скотный двор не способен произвести. Таким образом, каким бы революционно воинственным не был скотизм, он не может существовать в современном мире в исключительной изоляции, а изначальные заветы теперь интерпретируются так, чтобы балансировать между властью имущими. В этом смысле любая утопия вынуждена прибегать к сотрудничеству с теми, кто провозглашен врагом. Нашлось в повести место и настоящей войне с внешним врагом, уже отсылающим к вооруженным конфликтам между нациями. Победа празднуется несколько дней, но после, ее плоды вновь интерпретируются как победа товарища Наполеона и как повод только усилить порядки внутри системы.

После изгнания Облома и возведения его в стан главного вредителя и смутителя умов скотины, Наполеон становится единственным полноправным правителем Скотного двора. Его деятельность поддерживают созданные лозунги, в честь Наполеона называют детей, праздники, мельницы. Когда вождь нации недомогает, скотина ходит на цыпочках возле господского дома, в страхе потери своего лидера. Регулярно объявляются раскрытые покушения на жизнь лидера, за которые, конечно, несут наказания те, кто ранее больше всего выказывал недовольство. Чем больше проходит времени в условиях скотизма, тем больше побед приписываются Наполеону. Вместе с этим, его откровенные просчеты и следование ранее отвергнутому преподносится как невероятная прозорливость. Новый устрой не признает каких-либо просчетов руководства и все невзгоды, голод, тяжелый труд, не рассматриваются через призму плохого управления Наполеоном. Тем более, что лозунг самого трудолюбивого члена коллектива Бойца гласит: ‘’Товарищ Наполеон всегда прав ’’. Вождь нации, что особенно комично, сам утверждает новые награды и присваивает их сам себе, как самому выдающемуся выходцу из народа. А ведь всего несколько лет назад Наполеон сражался в предвыборной борьбе с Обломом, где каждый лидер революции обещал блага для народа, если его сделают единоличным вождем. Устав от склок, Наполеон просто натравил на оппонента свору собак, и демократия закончилась.

Поворотным моментом, который помог Наполеону прийти к власти, стала его предусмотрительность. Вождь нации, в тайне от всех, стал готовить силу для подтверждения своей власти, и не показывал ее до того момента, как она сможет оказать реальное воздействие. Щенки собак были только детьми, но вскоре они стали верной движущей силой режима, обеспечивающей волю и безопасность руководства. Собаки прогнали Облома без видимых на то причин, кроме самого наличия силы, а после держали в страхе всю скотину, устраивая еще и казни неугодных. Стукач же оказался тем самым глашатаем нового режима, который доносит до простого народа волю и историческую правду, в ее новой интерпретации. Он усмиряет пыл негодования скотины своими убедительными доводами, пропагандой новых ценностей и порядков. Кульминацией его службы становится перепись тех самых заповедей скотизма краской на заборе. К концу произведения он становится растолстевшим обрюзгшим подсвинком, который уже все ленивее исполняет свои обязанности.

Первым тревожным звоночком для простых животных стала пропажа молока после Битвы под коровником. Никто не уделил должного значения тому факту, что молоко сначала пропало, а после обнаружилось в увеличенных рационах привилегированного меньшинства свиней. С этого момента начинается путь к последнему оставшемуся на заборе лозунгу: Но некоторые животные более равные, чем другие . Излишества людей и мистера Джонса, которые провозглашались исконным злом для Скотного двора, теперь стали обычным делом для работников умственного труда. Ведь лидеры движения и социума, как они провозглашают, должны быть сытыми и жить с удобствами, так как их ноша управления самая тяжелая. Из шкафов достаются сервизы, одежда Мистера Джонса, белая постель. В это же время, скотина слушает прекрасные цифры производственных успехов. Несмотря на голод и лишения, глашатаи озвучивают, что благ стало еще больше и животные просто не помнят, что раньше было намного хуже. Цифры в пасть не положишь, как замечают некоторые животные Скотного двора. Главное, что на ферме животных создаются все новые скотные комитеты, а курей морят голодом, когда они отказываются отдавать все свои яйца для бартерного процесса.

Трагедия Бойца – это трагедия рабочего класса нации, который изначально описывается как не слишком далеким, внушаемым лозунгами и идеями. Обещание светлого будущего, где за тяжелым трудом будет долгожданная пенсия и покой – несбыточная мечта для работника. Боец работает до изнеможения, повторяя “Я буду работать еще упорнее ” (I will work harder), а его кончина становится самой трагичной частью повести Скотный двор. Перестав приносить пользу для работы и режима, рабочая лошадь отправляется этим самым режимом на живодерню. Старый осел Вениамин воплощает в себе образ истории, которая всегда была, есть и будет и способна со стороны оценивать изменения. Пока историческая правда переписывается, лозунги правятся, ресурсы перераспределяются, Вениамин лишь молчит. Он работает не меньше, но и не больше остальных, дружит с рабочим Бойцом. Моисей – ворон, который прилетает откуда-то извне и обещает скотине кисельные берега, комично отождествляет собой знаменитое выражение “Хорошо там, где нас нет”.

Название: Скотный двор

О книге «Скотный двор» Джордж Оруэлл

Джордж Оруэлл стал популярным после публикации романа-антиутопии «1984» – сегодня самой известной своей книги. Этому роману предшествовало еще несколько произведений, по нашему мнению, незаслуженно обойденных вниманием. Да, Джордж Оруэлл написал «Скотный двор» (в других переводах – «Ферма животных», «Скотоферма» и т. д.) – просто замечательную сатирическую повесть-антиутопию. О ней мы поговорим сегодня, а немножко позже расскажем и о . Впрочем, оба эти произведения вошли в .

Ну а «Скотный двор» можно скачать внизу страницы в форматах fb2, rtf, epub, txt.

Вообще, мы советуем читать книгу перед «1984», а не наоборот, потому что роман будто бы развивает схему, ставшую основой для повести. Образы здесь обобщены, но, тем не менее, воспринимаются намного легче хотя бы по той причине, что все события происходят среди животных, а не людей (но мы то понимаем, насколько отлично построена аллегория).

В принципе, книгу можно рассматривать как в определенном смысле предысторию к «1984» – ведь здесь мы становимся свидетелями того, как общество пришло к такому «букету» социальных заболеваний, о которых более детально рассказывается в романе. Книга помогает понять, какие были причины и ход событий, приведших к свинскому царству и искажению всех законов. А всё, казалось бы, так хорошо начиналось…

Джордж Оруэлл не просто так выбрал сказочную форму повествования (да, здесь звери не только разговаривают, но и строят, вспахивают землю, да и в общем-то, занимаются хозяйством). С помощью животных очень ярко передается социальная иерархия – начиная от кур, рабочих лошадей и заканчивая самыми приближенными к людям – свиньями.

История начинается с того, что хозяин фермы перестает ухаживать за своим скотом, из-за чего животные решают совершить революцию, изгнать его и начать самостоятельно вести хозяйство. После того, как им удалось достичь задуманного, на ферме воцарилась просто невероятная атмосфера свободы и радости. Казалось, началась новая, счастливая эпоха для всех животных. Но на самом деле эйфория быстро закончилась – пришлось много работать, причем только «рабочему» скоту, в то время как свиньи считали себя пригодными только для того, чтобы размышлять и указывать другим.

«Скотный двор» написан проще, чем последовавший за ним роман. Легкий язык и отсутствие жутких деталей материализованных кошмаров действительно делают повесть более простой. Тем не менее, метафорический ряд здесь просто впечатляющий – он то и дело заставляет читателя думать о реальности, отвлекаться от фантастической формы изложения и проводить параллели с современным миром.

Антиутопия — один из самых ярких жанров фантастической литературы. И видным мастером этого направления был Джордж Оруэлл. Книги, написанные им, до сих пор ассоциируются с тотальным контролем и государственной диктатурой. Мы посмотрим подробнее, чем примечательны его произведения «Скотный двор» и «1984»

Фантастика. Слово, таящее в себе ярчайший жанр искусства. Фантастика полностью состоит из удивительного, неизведанного, поразительного. На протяжении уже многих десятилетий она волнует умы миллионов читателей по всему миру.

К сожалению, нередко этому жанру приходится терпеть нападки снобов из-за того, что это «низкое» творчество, не имеющее никакого отношения к настоящим произведениям. Сторонники такого взгляда любят говорить, будто в фантастике нет ничего кроме роботов, космических кораблей, страшных монстров и далёких планет – бессмысленные фантазии, только и всего! Авторы Hobbibook спешат выразить своё уверенное несогласие.

Заранее стоит выносить за скобки дурную литературу, но вопрос качества никак не связан с жанром – реалистическое направление полно проходными экземплярами не меньше, чем фантастическое. По меньшей мере, следует отметить, что в той части, где речь действительно идёт о просторах Вселенной, технических революциях и инопланетных цивилизациях, фантастика старается осмыслять достижения человеческой мысли в области науки. Во многом, поэтому писателями-фантастами часто становились учёные: астроном Артур Кларк, биохимик Айзек Азимов, биолог Герберт Уэллс.

Советский литературовед Юлий Кагарлицкий в своём исследовании «Что такое фантастика?» делает любопытное замечание:

«Когда-то учёный, желавший высказаться по вопросам, выходящим за пределы его узкой области, писал философское эссе. Сегодня он пишет научную фантастику. Вступая в эту область, он становится писателем, оставаясь учёным» .

Но существует и другая особенность фантастики. Писатель, используя фантастические категории, может ставить острые вопросы о проблемах современного ему общества. Таким образом, он при помощи иносказания получает возможность обозначать волнующие его общественные проблемы. Одним из абсолютных выражений социальной фантастики можно назвать антиутопию. И здесь, преодолев растянувшееся, но необходимое вступление о жанре в целом, мы подбираемся к предмету нашего разговора – Джордж Оруэлл, книги «Скотный двор» и «1984» .

Строго говоря, фантастической антиутопией можно назвать только роман «1984», ибо «Скотный двор» того же Джорджа Оруэлла в гораздо большей степени притча, но эти два произведения стоит рассматривать в тесной связи друг с другом. И ниже мы в этом убедимся.

Джордж Оруэлл, биография

Джордж Оруэлл

Эрик Артур Блэр , известный читателям под именем Джорджа Оруэлла, как и , о котором мы уже говорили, жил в чрезвычайно бурное время для всей планеты Земля.

При его жизни случились две мировые войны, череда революций и гражданских войн (в том числе в России), началась Холодная война (термин, собственно, и изобретён Оруэллом).

Будущий писатель родился в Индии, тогда ещё британской колонии, в семье чиновника, и раннее детство провёл там же. Но уже в 8 лет он оказался в Великобритании. В юности посещал знаменитый колледж Итон. Затем судьба забросила его в Бирму, где он до 1927-го года служил в колониальной полиции.

В конце 20-х Оруэлл всё-таки возвращается в Европу. Тогда уже сформировалось его стремление заниматься литературой. Начав писать, Джордж сначала кормил себя случайными заработками в Париже, потом перебрался в Англию. Европа не слишком баловала его.

Нет, и не может быть никаких сомнений в том, что личная биография и ярчайшие потрясения истории оказали определяющее влияние на личность молодого человека. Он стремительно политизировался. Процесс моральной эволюции дошёл до того, что в 1936-м году Оруэлл вместе с женой отправился в Испанию, охваченную Гражданской войной*, и вступил в ополчение Рабочей партии марксистского объединения (также известной как ПОУМ).

Сражаясь на его стороне, Оруэлл своими глазами увидел внутреннюю борьбу среди левых сил в этом конфликте. Он стал свидетелем и действий Коминтерна (контролируемого Сталиным), многими расцененных, как предательские по отношению к Испанской Республике. Получив ранение в горло, Джордж Оруэлл вернулся в Великобританию с уже оформившимися социалистическими и антисталинистскими взглядами.

Для справки

*Гражданская война в Испании – столкновение между демократическим правительством Второй Испанской Республики («Народный фронт») и фашистской военно-националистической мятежной диктатурой под руководством генерала Франко, поддержанного Германией, Италией и Португалией. Война началась в 1936-м, а закончилась в 1939-м году разгромом Народного фронта и победой Франко. На стороне Испанской Республики в Гражданской войне, кроме Оруэлла принимали участие Эрнест Хемингуэй, Артур Кёстлер, Антуан де Сент-Экзюпери, Илья Эренбург, Джон Дос Пассос.

Тут мы подходим к самому интересному для автора настоящей статьи моменту в биографии писателя. Он становится политическим автором .

В своём эссе «Почему я пишу» литератор достаточно точно формулирует политические мотивы в творчестве. Как считает Джордж Оруэлл, книги вообще не могут быть аполитичными, потому как «даже мнение, что искусство не должно иметь ничего общего с политикой, уже является политической позицией» .

В том же самом эссе он ставит проблему сочетания политического высказывания и литературного произведения. Джорджа Оруэлла интересует, каким образом можно обозначать свои гражданские взгляды, и при этом получить нечто, называемое искусством. Разработкой такого специфического и, безусловно, сложнейшего вопроса Оруэлл занимался до конца своих дней.

По возвращении из Испании он сначала пишет документальные «Памяти Каталонии» и «Вспоминая войну в Испании», но после переходит к важнейшим своим художественным опытам: «Скотному двору» и «1984».

Книга «Скотный двор», Джордж Оруэлл. Анализ произведения

Без «Скотного двора» Оруэлл вряд ли когда-нибудь написал бы «1984». И по субъективной точке зрения автора этих строк, «Скотный двор» имеет больше художественных достоинств.

Повесть определённо появилась на свет из-за того, что социалист Оруэлл с большой горечью смотрел на происходящее в Советском Союзе: «большой террор», искажение истории, пакт Молотова-Риббентропа*, культ личности Сталина. И писатель нащупал великолепный способ выразить свою душевную боль.

Сюжет повести довольно остроумен. На одной британской ферме животные, вдохновлённые старым хряком Майором, устраивают революцию и изгоняют пьяницу-фермера мистера Джонса, как эксплуататора. Звери, руководимые свиньями Снежком и Наполеоном, устанавливают свою республику на территории скотного двора и учреждают семь заповедей, по которым им всем надлежит жить.

После этого, казалось бы, должно наступить царство свободы, равенства и счастья. Но довольно быстро в среде животных возникает размежевание. Уровень классового сознания у каждого отдельного гражданина скотного двора различен. Но главная беда в другом – возникает борьба за власть между Снежком и Наполеоном, которая приведёт к весьма плачевным последствиям для молодой республики животных.

Для справки

*Пакт Молотова-Риббентропа – пакт о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года. К нему прилагался секретный протокол, согласно которому разграничивались сферы влияния в Восточной Европе, если произойдёт территориально-политическое переустройство. Пакт получил неофициальное название по именам народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Молотова и министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа.

Дабы не испортить удовольствие, не станем раскрывать все подробности истории, которую содержит книга «Скотный двор». Джордж Оруэлл при помощи меткой аллегории рисует сатиру на революционное общество. На то, как возникает революция и как она, затем, перерождается в бюрократическую олигархию. Здесь Оруэлл, конечно, предстаёт как последовательный критик сталинизма.

В образе Наполеона, его методах и поведении, очевидно, проглядывает личность товарища Сталина. Снежок же, отображённый в повести одновременно и с иронией, и с симпатией, вполне соответствует Льву Троцкому (одному из лидеров Октябрьской революции, впоследствии изгнанному из страны Сталиным).

Находится здесь место и иносказательному представлению целых слоёв общества: трудолюбивый конь Боец – рабочие; любящая ленточки лошадка Молли – интеллигенты-эмигранты; ворон-проповедник Моисей – религиозные деятели; осёл-скептик Бенджамин – оставшаяся в республике интеллигенция и т.д. Образно будут затронуты также многие другие события из жизни Советского Союза – например, Великая Отечественная Война.

Благодаря избранной форме притчи, Джорджу Оруэллу удаётся создать удивительную по своей точности сатиру, вскрывающую все пороки вырождающегося революционного общества в трагикомедийном ключе. Подмена революционных идеалов при Сталине находит своё место у писателя в дописывании звериных заповедей. Так заповедь «Все животные равны» во время диктатуры Наполеона, в конце концов, превращается в легендарное «Все животные равны, но есть те, кто равнее» …

Имеются свидетельства, что Оруэлл мечтал, чтобы «Скотный двор» однажды попал в руки гражданам СССР. И он попал, но лишь в годы Перестройки.

Книга «1984», Джордж Оруэлл. Анализ произведения

Наконец, парабола творческого развития Джорджа Оруэлла привела его к самому известному и, к сожалению, самому последнему произведению – роману «1984». Вероятно, создав «Скотный двор», писатель понял, что хочет отразить не только реальное положение дел, но и проследить, к чему гипотетически может привести подобная расстановка сил в будущем. Здесь-то Оруэлл и вступил на территорию фантастики, о которой мы так долго говорили в начале статьи. И создал одну из самых известных антиутопий в истории литературы.

Как следует из названия, на дворе 1984-й год (для Оруэлла – будущее, т.к. над текстом романа он работал в конце 40-х). Мир к этому времени поделен между тремя огромными государствами: Океанией, Евразией и Остазией. Эти страны находятся в бесконечной войне друг с другом. Действие романа происходит в Океании, в которой ещё в конце 50-х восторжествовала революция и установила идеологию так называемого ангсоца («английского социализма»).

Правителем Океании и главой единственной управляющей партии является некий Старший Брат, герой революции, непогрешимый и любимый всей нацией лидер – его лицо взирает на граждан с развешанных повсюду плакатов и экранов. Изображение всегда сопровождается фразой «Старший Брат следит за тобой».

Местное телевидение регулярно вещает либо о победах на фронтах войны, либо об успехах производства и экономики. Периодически средства массовой информации устраивают «минутки ненависти»: на экранах показывают записи человека по имени Эммануэль Голдстейн, который «когда-то, давным-давно (так давно, что никто уже и не помнил, когда), был одним из руководителей партии, почти равным Старшему Брату, а потом встал на путь контрреволюции, был приговорён к смертной казни и таинственным образом сбежал, исчез» .

Ходит слух о том, будто существует тайная террористическая организация Братство, руководимая Голдстейном из Евразии, и перманентно планирующая свержение власти в Океании. Во время «минуток ненависти» партийцы впадают в истерию, заводят сами себя, выкрикивая оскорбления и ругательства в адрес Голдстейна. В довершение ко всему, хоть это и замалчивается, Океания живёт в условиях острого товарного дефицита – порой не достать бритвенные лезвия или что-нибудь иное, нужное в быту.

Старший Брат следит за тобой

В этом недружелюбном, парадоксальном мире приходится жить рядовому партийцу, сотруднику министерства правды, Уинстону Смиту. Он принадлежит к тем немногим людям, которые ещё сохранили способность к умозаключению. Размышления, порожденные безумной тоталитарной реальностью, наблюдаемой им ежедневно, приводят Смита к осознанию необходимости борьбы за собственное мнение, за свободу личности. В Океании подобная позиция смертельно опасна, т.к. существует особая полиция мысли, а самое страшное нарушение закона здесь называется мыслепреступлением.

Безрадостная картинка, не правда ли? Очевидно, что Джорджа Оруэлла занимают границы возможностей тоталитарных государств, возникших в середине ХХ века – в том числе в гитлеровской Германии и Советском Союзе. Он делает то, о чём рассуждал в эссе — облачает свои политические взгляды в форму фантастического романа. Но из-за этого возникает эффект, возможно снижающий воздействие «1984» на современного читателя. Потому что многие проблемы, на которые ссылается Оруэлл в своей антиутопии, были для него реальностью, в то время, как для человека наших дней они уже превращаются в детали истории. А читатель может, как нам известно, может плохо знать историю. Так многие штрихи произведения явно намекают нам на СССР. Скажем, таково описание внешности Старшего Брата:

«… лицо человека лет сорока пяти, с густыми чёрными усами, грубое, но по-мужски привлекательное»

Почти наверняка имеется в виду Иосиф Виссарионович Сталин. Тем более, что период сталинского правления в СССР характеризовался повсеместным появлением его портретов. Можно было бы списать это на забавное совпадение, если бы не облик «предателя» Эммануэля Голдстейна, написанный автором:

«Сухое еврейское лицо в ореоле лёгких седых волос, козлиная бородка – умное лицо и вместе с тем необъяснимо отталкивающее; и было что-то сенильное в этом длинном хрящеватом носе с очками, съехавшими почти на самый кончик».

Иосиф Виссарионович Сталин
Лев Давидович Троцкий

Безусловно, перед нами словесный портрет Льва Давидовича Троцкого.

Подобную трактовку подтверждает ещё и то, что среди инакомыслящих Океании из рук в руки передаётся книга Голдстейна «Теория и практика олигархического коллективизма», вымышленные цитаты из которой Оруэлл приводит, когда Уинстон Смит её читает – скорее всего, имеется в виду труд Л. Троцкого «Преданная революция» (второе название «Что такое СССР, и куда он идёт?»).

Не говоря уже о том, что фамилия Троцкого при рождении – Бронштейн, созвучная с фамилией Голдстейн. В конце концов, сам Оруэлл уже подтвердил свой интерес к политической дуэли Сталина и Троцкого в «Скотном дворе».

Теория и практика олигархического коллективизма
Преданная революция

Присутствуют здесь и свои жертвы местного «большого террора» — бывшие лидеры партии Аронсон, Джонс и Резерфорд, осуждённые за предательство, затем публично покаявшиеся и всё равно уничтоженные. Возможно, Оруэлл имел в виду Каменева, Зиновьева и Бухарина, но здесь уже сходства не столь очевидны, как в случае с Троцким и Сталиным. Может быть, писатель вывел собирательные образы пострадавших «старых большевиков».

Отдельного упоминания заслуживает зловещая полиция мыслей. Здесь, конечно, Оруэлл доводит до абсурда работу спецслужб тоталитарных режимов – таких, как Гестапо или НКВД. Полиция мыслей охотится за «мыслепреступниками», используя повсеместную слежку, провокации и хорошо отработанную систему доносов. Так, многие родители боятся своих детей (местных пионеров), потому что те в школах получают такое воспитание, которое не остановит их перед доносом на отца или мать. На ум сразу же приходит история с Павликом Морозовым.

Сам Уинстон Смит, работая в министерстве правды, постоянно занимается редактированием истории. Задания, спускающиеся к нему сверху, требуют корректировки нежелательных фактов в печатной продукции прошедших лет. Например, упоминание о награждении орденом товарища, позже признанного врагом народа, не может оставаться в газете – его необходимо отредактировать. Таким образом, история Океании фальсифицируется на всех уровнях. Снова никак не отделаешься от параллелей со сталинизмом (привет «Краткому курсу истории ВКП (б)»).

Вся система, сложившаяся в данном вымышленном обществе требует от гражданина безусловного подчинения и веры в навязываемые идеалы. Любое сомнение (даже логически обоснованное) тут же квалифицируется, как мыслепреступление. Герой запишет в своём дневнике: «Свобода – это возможность сказать, что дважды два равняется четырём» . И даже столь очевидный тезис может быть изменён по желанию партии.

В мире после выхода романа «1984» сразу нашлось много критиков и читателей, окрестивших книгу антикоммунистическим произведением. Однако только ли сталинский СССР пугал Оруэлла?

Обратим внимание на то, что в сюжете «1984» Океания воюет то с Евразией, то с Остазией, но в средствах массовой информации утверждается, либо что «Океания всегда воевала с Евразией», либо что «Океания всегда воевала с Остазией» в зависимости от ситуации. Чем вдохновлялся Джордж Оруэлл, когда придумывал это? Обратимся к его эссе «Подавление литературы»:

«Взять, к примеру, различные, полярно несовместимые позиции, которые английский коммунист или «попутчик» был вынужден занимать в отношении войны между Британией и Германией. До сентября 1939-го ему на протяжении многих лет полагалось возмущаться «ужасами нацизма» и каждым написанным словом клясть Гитлера; после сентября 1939-го ему год и восемь месяцев приходилось верить в то, что Германия претерпела больше несправедливости, чем творит сама, и словечко «наци», по крайней мере в печатном тексте, было начисто выброшено из словаря. Не успел наш английский коммунист в восемь часов утра 22 июня 1941 года прослушать по радио выпуск последних известий, как ему надлежало вновь уверовать, что мир не видел более чудовищного зла, чем нацизм»

Как видим, никакого Советского Союза. Только европейская, вполне цивилизованная Великобритания, меняющая свою официальную позицию с завидным постоянством. В этом же фрагменте есть и фраза «начисто выброшено из словаря» — и этому есть своя, выведенная в абсолют, иллюстрация в «1984». Учёные готовят для населения Океании новояз – язык, на котором в дальнейшем будет разговаривать всё население. И из него постоянно удаляются целые категории слов и их значения, чтобы у человека исчезла сама возможность к мыслепреступлению. Он попросту не будет иметь словесного инструментария, чтобы думать «неправильно».

Некоторые утверждают, что «1984» чрезвычайно походит на одну из первых антиутопий – роман «Мы» Евгения Замятина. Но определённо говорить о влиянии сложно. Оруэлл читал «Мы», что факт, но судя по всему, книга русского эмигранта попала к нему в руки, когда замысел «1984» уже сложился, и работа велась. Тем не менее, британец даже написал собственную рецензию на произведение Замятина.

На субъективный взгляд автора статьи, Джордж Оруэлл сильно переоценил возможности тоталитарного режима. В течение ХХ века тоталитаризм в том виде, в каком его опасался британский фантаст, прекратил своё существование – оказался нежизнеспособным на длинной дистанции. Но это не значит, что современное общество оказалось в безопасности. Задачи, которые ставит тоталитарное государство по Оруэллу, реализуются иными путями, более комфортабельными, но отнюдь не более гуманными. Хотя это предмет иного разговора.

«1984» — экранизации

Как и у большинства культовых литературных произведений, у романа Оруэлла существуют собственные экранные версии. В случае с «1984» их появилось целых 3 экземпляра.

Первый имел телевизионный формат, и вышел на канале BBC в 1954-м году, вскоре после смерти Джорджа Оруэлла. К сожалению, у Hobbibook не было возможности с ним ознакомиться, но главную роль там исполнил Питер Кушинг (известный поклонникам «Звёздных войн» как губернатор Таркин).

Вторая экранизация, и первая в качестве кинофильма, появилась спустя 2 года, в 1956-м. Постановщик – Майкл Андерсон. Уинстона Смита сыграл Эдмонд О’Брайан. К сожалению, серьёзная проблема картины в том, что она чрезвычайно примитивизирует литературный оригинал. Собственно, в экранизации Майкла Андерсона нет ощущения главного – тоталитарного общества. Из-за этого всё остальное мгновенно становится совершенно неубедительным.

Наконец, третья экранизация «1984», снятая Майклом Рэдфордом, вышла в 1984-м году. Она наиболее близка к оригинальному тексту, и в ней определённо присутствует дух чудовищного мира Оруэлла. Но при этом, назвать её хорошим фильмом не получается. Создаётся впечатление механического переноса произведения на экран. Фильм Рэдфорда не производит никакого осмысления, не учитывает многих новых исторических данных. «1984» в данной версии становится попросту красивой и атмосферной иллюстрацией романа, не более того – этого мало, чтобы называться полноценным кинематографическим произведением.

Линия с Эммануэлем Голдстейном вообще не получает заметного развития ни в одной из экранизаций.

Произведение Джорджа Оруэлла «Скотный двор» должно быть в обязательной школьной программе по литературе. Каждый здравомыслящий человек обязан с ним ознакомиться и подумать о том, как не превратить свою жизнь, в жизнь обитателей Скотного двора.

Не стоит воспринимать его только в прошедшем времени. История совершает непрерывные обороты и все возвращается на то же самое место. Где-то расцветает полным ходом такой же самый Скотный двор и многим это очень нравится, считается чем-то особенным. Поражает то, как автор смог увидеть и передать свои наблюдения читателю. Спустя 70 лет после написания этой повести, все воспринимается так, словно написано вчера.

Манипуляции с сознанием происходили всегда. Сегодня для этого нет никаких ограничений: на телевидении насквозь продажные журналисты и по заказу показывают самую гнусную ложь, выдавая ее за чистую правду. В интернете трудятся тысячи людей, пишущих по заказу любые комментарии или статьи. Простому человеку очень тяжело разобраться, где правда переходит в ложь. Если говорить неправду смешанную с правдой, даже в неравных пропорциях, то отличить одно от другого будет очень сложно.

К сожалению, не всегда все заканчивается только на уровне информационных войн. Перейти грань между войной за обладание умами жителей Скотного двора и войной за сам Скотный двор, оказалось довольно просто. Гибнут лучшие, а на их место приходят Наполеоны и его прихвостни, которые умеют красиво говорить.

Воспринимать повесть «Скотный двор» можно по-разному. Можно сказать, что все это осталось в прошлом. Можно обвинить писателя в зависти к устройству жизни в СССР или к социалистическому строю. Можно найти еще несколько причин, чтобы не видеть того, что она не потеряла своей актуальности. Самое главное, что необходимо извлечь для себя из этой истории: ни при каких обстоятельствах не воспринимать информацию однобоко или односторонне, не принимать поспешных решений под чьим-то влиянием, не идти на поводу тех, кто умеет красиво рассказывать о вашей жизни в будущем.

Оценка: 10

«Все животные равны, но некоторые животные равнее других»

Жанр антиутопии мне нравится больше, чем утопия. Пожалуй, потому что в романы антиутопии имеют обычно хороший сюжет, прекрасную атмосферу и запоминающихся персонажей. Утопия была создана для того, чтобы показать людям, к чему стоит стремиться. Хоть достичь подобных «высот» невозможно. Антиутопия показывает, как жить нельзя. И это, пожалуй, подхлестывает гораздо лучше, чем мечты о светлом будущем.

И не отходя далеко, я хотел бы обсудить повесть Джорджа Оруэлла «Скотный Двор», которая является антиутопией, написанной «эзоповым языком».

Сюжет рассказывает нам о ферме «Господский Двор», хозяин которой – Мистер Джонс жестоко обращался с животными. Он бил их кнутом, давал мало пищи и заставлял работать на себя. И вот однажды старый хряк по кличке Старый Главарь надоумил животных устроить революцию на ферме и свергнуть Джонса и его работников. И после смерти Главаря животные, найдя повод, выгнали людей со своей фермы. Животные переименовали ферму в Скотный Двор, стали работать на себя и провозгласили семь заповедей, действующих на территории фермы:

1. Тот, кто ходит на двух ногах - враг.

2. Тот, кто ходит на четырёх ногах или имеет крылья - друг.

3. Животное не носит одежду.

4. Животное не спит в кровати.

5. Животное не пьёт спиртного.

6. Животное не убьёт другое животное.

7. Все животные равны.

Лидерами животных стали свиньи Наполеон и Обвал. Их общее правление прошло в бесконечных спорах и конфликтах, хоть для жителей фермы это было, пожалуй, самым счастливым временем во всей жизни. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, как и заканчивается правление двух лидеров на Скотном Дворе. Наполеон с помощью псов, им же воспитанных, изгоняет Обвала с фермы. На этом пока все.

«Скотный Двор» является в некотором роде пародией на события 1917 года в России. И во многих персонажах можно увидеть мировых лидеров тех годов или некоторые слои населения. В Наполеоне можно угадать Сталина, в Главаре Ленина, в Обвале Троцкого. Фермеры Питер и Калмингтон – Гитлер и Черчилль соответственно. Конь Боец – движение стахановцев, а кобылка Молли – бежавшая интеллигенция. Подобных персонажей в повести не мало.

Мне сие произведение понравилось не меньше, чем другое произведение Оруэлла – «1984», в котором можно найти общие со «Скотным двором» образы. Зная историю, можно без особых трудностей угадать прототипов Старшего Брата и Эммануэля Голдстейна. Но сейчас не об этом.

«Скотный двор» можно считать карикатурой на революцию в России и последующие годы правления коммунистов. Роман не лишен преувеличений и гипербол, что характерно для произведений, по структуре напоминающих притчи. И может изначально повесть выглядит ярко, то ближе к концу атмосфера нагнетается. И вот уже концовка: печальная, не лишенная смысла.

Интересная и при этом жуткая картина утопии в тоталитарное государство, в котором законы и поступки властей противоречат друг другу. Это мир где свиньи похожи на людей, а люди на свиней. И их невозможно различить. Вот что такое «Скотный Двор».

Оценка: 10

«Скотный двор» читается быстро, воспринимается легко, понимается достаточно буквально.

Однако не всё так просто. Читая книгу, я не знала, что автор писал пародию на социальный строй СССР. Но угадывала его постоянно, особенно в песнях: те что в повести и знакомые «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...», «Я другой такой страны не знаю, где так вольно жил бы человек», «Мы наш, мы новый мир построим» - рождались в памяти каждый раз вместе с блеяньем овец на «Скотском хотуре». Обидно за «рабочий скот» (тот, что тот же «рабочий класс» по признанию одного из фермеров): без их участия превращение свиней в хозяев было бы невозможно. Не хочется быть частью покорной массы, тогда приходится быть мрачным ослом. Иначе бегство или смерть.

Хроника практически любой тирании: лозунги, обещания, восстание, укрепление силового сектора, новые лозунги, ужесточение порядка, голод, холод, оводы...

И ещё: объединение всех свиней (хозяев) неизбежно. Как и их общие тосты, ссоры, новые поводы встретиться (чтобы тостовать, ссориться и т.д.)

Книга очень впечатлила. Стало грустно и обидно, что скотство неискоренимо.

Оценка: 10

Каждый человек, желающий сколько-нибудь смыслить в политике, в обязательном порядке должен прочитать хотя бы две тематические художественные книги: «Осень патриарха» Габриэля Гарсиа Маркеса и «Скотный двор» Джорджа Оруэлла. Тем же, кому удалось прорваться к рулю государства, просто необходимо время от времени подотчётно сравнивать реальное положение дел с повестью. И в эту заповедь строжайше запрещено вносить самую малейшую поправку.

Перед нами наглядное представление о революции 1917 года и ёмкое описание последующих за ней событий в России. Примечательно, что повесть без труда можно сопоставить с положением дел сего дня. Ассоциации так и просятся на ум:

1) Господский Двор - ГД - Государственная Дума

2) Самые преданные последователи - легкоуправляемые овцы - прокремлёвские молодёжные движения

3) Сегодняшние главари восстания не в состоянии сообща согласовать даже единое место своих встреч

4) наиболее хитрая часть оппозиции (подразумевается Сталин) с сообщниками свергает наиболее активную (Троцкий)

5) Вчерашние бунтари обзаводятся охраной; от утопической общности не остаётся и следа

6) Эффективные идеологи для народа - TV, СМИ

7) С этих пор сотрудничество возможно только с теми, кто больше платит

8) Руководство объявляет недопустимой саму мысль о революции, бдительность притупляется изнурительной работой

9) В свод заповедей (Конституция) вводятся поправки, всячески оправдывающие действующую власть

10) Зарождается культ личности, народ кормят цифрами и обещаниями

11) Чем больше времени проходит, тем смелее фальсификации событий минувших лет (например, о ВОВ)

12) Спустя несколько лет после восстания бунтари превратились в тех, кого когда-то свергли

13) Венчает былую революцию воцарение абсолютного тоталитаризма

Казалось бы, животные и люди - существа совсем разного толка. Людей объединяет и одновременно ссорит общий порок - жажда власти. Оруэлл эффектно показывает, что это желание спрятано с рождения в любом разумном существе. Трезвость ума и сила духа - вот панацея от опасных желаний по мнению его единомышленника - Габриэля Гарсиа Маркеса. Неразрывные книги, одно к другому. Читайте.

Оценка: 10

Политика - дело неблагодарное. В лучшем случае скучное и пошлое. В худшем становится подлым и грязным. Но от этого, к сожалению, не перестает быть необходимым. Можно, конечно, до поры до времени интеллегентски воротить носом от этого аспекта жизни, не замечать его существования. Можно оставлять политику на откуп тем, кому она нравится. Можно говорить себе, что сочиняя стихи, создавая картины, помогая бездомным кошкам или просто переводя старушек через улицу ты и так вносишь свой вклад в лучшее будущее. И это тоже будет по-своему правдой. Но потом в какой-то момент включится Russian Reversal, и если ты не занимаешься политикой, она займется тобой. И вдруг выяснится, что твои стихи и картины разжигают рознь и оскорбляют чувства, корм кошкам закупается на деньги иностранных шпионов, а перевод старушек растлевает последних до состояния полной непатриотичности - что, конечно же, совершенно недопустимо! Тогда ты пожалеешь, что в свое время не поинтересовался причинами Революции, посмеялся над фриками, вышедшими митинговать на центральную площадь, поленился дойти до избирательного участка. Но будет уже поздно.

Что правда, то правда: нельзя просто так взять и пройти в Мо... В смысле, трудно разобраться в этой каше с нуля. Поэтому здорово, что находятся авторы, которым хватает таланта столь сложные материи подать в наглядной, буквально детям доступной форме. Если вам интересно, в чем отличие Сталина от Троцкого, почему история 20-го века сложилась именно так, как сложилась, и на чем в просвещенном и технологичном 21-ом продолжают держаться диктаторские режимы - но глядя в энциклопедии и серьезные ученые работы вы видите лишь фигуру из трех пальцев - начните свой путь в противоречивый мир политических страстей со «Скотного двора». А там, глядишь, и школьный учебник по истории получится осилить;))

Оценка: 10

Отношение к этой книге зависит сугубо от того, какие взгляды имеет читатель на советскую историю. Неудивительно, что у многих людей, которые гордятся коммунистическим прошлым, роман вызывает негатив. Написано местами цинично, все больше о темном, чем о светлом. Но на мой взгляд очень метко - не в бровь, а в глаз, господин Орвелл.

Если в начале события, происходящие на хуторе, вызывают улыбку, то в дальнейшем я не вижу для нее повода. Очень жаль бедного Боксера, а разочарование, которое испытывают животные в конце, видя к чему они пришли, почти осязаемо.

Орвелл создает ряд ярких образов спутать которых невозможно: боров в роли Вождя, свиньи как номенклатура, собаки - полиция, и все остальные животные, которые все больше напоминают безропотную одноликую толпу. Свиньи тоже меняются, медленно превращаясь в тех с кем они призывали бороться. Заповеди на стене также не вечны - ведь это всего лишь слова, которые можно исказить настолько, что первоначальный смысл окончательно теряется.

Оценка: 9

Повесть - политический памфлет. В ней просматриваются прямые аналогии с происходившим в СССР, вплоть до прямого соответствия персонажей повести их прототипам - историческим личностям. Тут можно найти и Ленина и Сталина, и Троцкого и стахановское движение. Несмотря на то, что по форме соответствия бесспорные, по сути в этой повести я наблюдаю попытки манипуляции. Герои повести Наполеон и подсвинки - те же самые буржуи и эксплуататоры, а остальным «гражданам» скотного двора не достаётся ничего, кроме более тяжкого труда и ещё более тяжёлых условий жизни.

Если попытаться провести прямую аналогию с СССР, то тут ничего не сходится - «мельница» была построена и служила людям. В заклеймённую «эпоху застоя» жилось-то, по сути, совсем не плохо. Бесплатная медицина, образование, жилплощадь. Развитая военная и космическая техника, транспортная инфраструктура, сельское хозяйство, энергетика. Соседским «дворам» СССР был действительно занозой в известном месте. Как же так, «тоталитарное» государство чуть ли не по всем фронтам превосходит их «демократический» строй? Разрушить его действительно хотели и добились-таки своего, посулив руководителям позднего СССР равноправие и красивую жизнь. А вот подружиться с руководством СССР и сидеть с ним за одним столом, играя в карты и обсуждая буржуазные планы, как это произошло в повести, не получилось. И до сих пор это является той самой занозой. Может быть чувствуют на уровне подсознания, что Россия сильнее и честнее их? Чувствуют нутром, но пресловутое «двоемыслие», о котором Оруэлл ещё напишет, не даёт самим себе признаться в этом?

Повесть, безусловно, интересная, стоящая прочтения. Но читать нужно без эмоций. Поддавшись аналогиям нужно продолжать сравнивать даже тогда, когда автор незаметно их оставляет.

Оценка: 7

Великолепная карикатура на октябрьскую революцию! Аналогии и аллюзии очень органичны несмотря на довольно сложный и нетрадиционный материал героев, который избрал себе автор. Даже со своим мавзолеем - присутствует в виде черепа старого хряка основавшего учение и подтолкнувшего восстание, диссидентами и т. д. Самое страшное, что в конечном итоге никто из животных уже не помнил как им жилось изначально, но несмотря на жизнь впроголодь и казни животных ставшими практически регулярными, сухие колонки ничего не значащих цифр убеждали их, что теперь они работают на себя и живется им не в пример лучше. И животные уверовали в это. Как тут не вспомнить многострадальных крестьян, получивших вольную задолго до революции, потом сражавшихся под лозунгом «Землю крестьянам!», а в итоге согнанных в колхозы, с отобранными паспортами - по сути обратно закрепощенные еще на полвека, местами мрущие от искусственного голода, не имеющие ничего кроме лозунгов, на которые партия всегда была щедрой, но с энтузиазмом работающих теперь уже «на себя».

Замечательно также для меня всегда звучали призывы типа: «Плохо живете, потому что плохо работаете. Больше работайте!». Я всегда ощущаю в подобных словах какой-то подвох, особенно настораживают сами агитаторы. Хотя слова по сути и правильны, но, как показывает история, не зря настораживают - кто больше всех призывает, тот меньше всех работает и лучше всех живет. Как то так. И тут - конь издох, а социализм так и не построил.. наверно мало работал.

Но, к сожалению, параллелями с прошлым сюжет не ограничивается - почти в каждой современной стране уже 21-го века можно найти похожие тенденции (тут можно упомянуть и другой роман автора в ту же тему - «1984»). В мире периодически случаются бунты и революции, когда уставшие терпеть массы сметают своих правителей, а поднявшаяся на волне власть новая, часто мало имеющая отношения к народу ее поднявшему, постепенно скатывается на старое и старается вместо выполнения данных ею обещаний и устранения причин - тупо залатать прорехи сделавшие возможным бунт, дабы и ее в свою очередь не свергли. (Из близких примеров Крым - сначала во всю трубят о воле народа митингующего на улицах и, сразу же по смене власти, немедленный запрет всех неугодных массовых собраний). Ну а далее блеющие овцы, если им правильно задать направление их безумного блеяния - это второй столп власти (если не первый) и полный тормоз любых изменений после собак-силовиков. И что ты такой овце не объясняй - она будет тупо блеять, видя вокруг надуманных врагов и борясь с ветряками (тут не буду приводить примеры из той же близкой оперы - кто захочет - тот увидит, а кто блеет - тому не поможет:)), а ее будут стричь и стричь, разве что попытка и вовсе снять шкуру может ее образумить, но и в этом легко можно обвинить подвернувшихся «врагов народа» а-ля Обвал (изначально соратник хряка Наполеона).

Оценка: 9

Блестящая сатира достойного преемника Свифта.

Да, повесть очень политична, запросто может кого-то обидеть, но разве не таковой она и должна быть?

Скотизм, к сожалению, в той или иной степени распространен везде и всюду: идеалистов сменяют властолюбцы политиканы и любое общество может родить своего «Наполеона». Все равны, но кто-то непременно окажется равнее, куда ни посмотри.

Можно ли что-нибудь этому противопоставить? Ответ автора очевиден: образование, ум, и неравнодушие. Хотя и этого может не хватить, ведь тогда не ровен час самому превратится в свинью...

Оценка: 10

«Скотный двор» Оруэлла - вещь совершенно крышесносящая. Не побоюсь этого слова - шедевр.

Произведение гомерически смешное, но в то же время страшное донельзя. Тяжело осознавать, что ты действительно не так равен, как другие. «Скотный двор» доказывает, что вся наша действительная жизнь - антиутопия. А уж сколько здесь политических и социальных аллюзий, сколько предсказаний!

Несмотря на то, что концовка просчитывается заранее, читать от первой и до последней строки безумно интересно.

Советую прочесть всем и каждому.

Оценка: 10

Отличный образец карикатуры и аллегории с историческим подтекстом. И не нужно пенять на цинизм автора - когда бы книга не писалась, но всё в ней подмечено правильно и правдиво, из песни слов не выкинешь.

События в Скотном дворе отображают историю советского государства, начиная от революции и заканчивая окончательным крушением всех надежд обитателей двора, сведением всех «священных» заповедей к простой и точной «Все животные равны, но некоторые равнее других» (конечно, хронология немного отредактирована, но это лишь для соблюдения художественного стиля этой «сказки»). Иногда описания метаморфоз на ферме вызывает улыбку, иногда грусть, т.к. за всеми событиями легко угадываются реальные исторические факты. Особенно жалко животных в конце книги - и неудивительно, жалеем, в общем, самих себя.

По-любому, высшая оценка, книга читается легко и интересно, на одном дыхании, всё скрытое - на поверхности (если не учить историю лишь по советской литературе), классика английской сатиры и аллегории наравне со свифтовским Гулливером.

Оценка: 10

В «Скотном дворе» содержатся аллюзии на Великую Октябрьскую революцию. Мистер Джонс - Николай II. Хряк Майор - Ленин. Хряк Наполеон - Сталин. Хряк Снежок - Троцкий. Конь Боксёр - собирательный образ советского рабочего класса. Лошадь Ромашка - собирательный образ советской интеллигенции. Лошадь Молли - эмигрировавшая буржуазия. Девять собак - советские карательные органы. Ворон Моисей - церковь. Видимо, Оруэлл здорово разбирался в истории России, раз провёл столько параллелей.

Оценка: 10

Да, я раньше не читала Оруэлла, за что и поплатилась, когда на первых страницах обнаружила, что и так могу примерно пересказать содержание книги: ноосферное влияние. Впрочем, читать все равно интересно, просто потому что это хорошая литература.

Великолепная, очень злая и язвительная политическая сатира. Невероято точная. Написанная прекрасным языком, четко и умно.

Одно НО: я читаю и вижу историю несчастной моей страны. Нет, конечно, в какой-то степени это применимо ко всем революциям, однако в ВФР, и тем более в Английскую буржуазную, было все-таки не так. А что касается русской революции - я готова подставить вместо животных конкретные имена. Снежок - Троцкий. Наполен - Сталин. 9 псов - НКВД и иже с ним. Боксер - рабочий класс, гыгыгы.

Расписать все по датам (например, первое убийство поросят, овцы и кого там еще - безусловно 37 год). Такое впечатление, что читаешь тот самый библейский сон о коровах: за каждой тварью и каждой мелочью - свое значение.

Во-1, это просто не очень приятно. Я искренне считаю, что русская революция - пожалуй, самая страшная трагедия, которая в истории России случалась, ну, после татаро-монгольского ига. Не то чтобы об этом нельзя было писать, в том числе и сатирить. Можно и нужно, особенно если делать это так хорошо.

Но, во-2, проблема в авторе. Я представляю, насколько злободневной оказалась книга в послевоенный период, насколько жесткая шутка это была. Во кстати, кто-нибудь знает, в совке Оруэлла запрещали? И, мне кажется, шутить так по поводу чужого отечества некрасиво и даже попахивает соц. заказом. Просто неэтично. Да, все мы скоты, но это еще не значит, что двуногие фермеры по другую сторону ограды железого занавеса - чем-то лучше. Докажите.

Вполне детально (для такой книги) описано противостояние Троцкого («Снежок») и Джугашвили («Наполеон»), равно как и последующее уничтожение троцкистов. Вот только писалось это, судя по всему, под диктовку самого Троцкого:abuse: , который, естественно, изобразил себя «белым и пушистым»:blush:

«никто из животных так пока и не вышел на пенсию. Разговоры, что угол пастбища будет отведен для тех, кто имеет право на заслуженный отдых, давно уже кончились»:dont:

Однако, соответствие написанного на последней странице книги с последними днями СССР явно не случайны - не бывает в жизни подобных совпадений. Как там в анекдоте говорится: «Оптимист - это хорошо инструктированный пессимист». Дяди в серых пиджаках сразу сказали, чем сказка закончится:frown:.

Или наоборот, «сверху» попросили писателя составить «эскизный проект» плана по уничтожению «вероятного противника», а он просто выбрал столь художественную форму

Как тут верно заметили, по прочтении спрячьте в сейф - всё идёт к тому, что скоро будут жечь книги. Жечь будут либо те, что слева, либо те, что справа, либо те, что с чалмой - пришло время править историю (Фоменко, да возрадуйся!). Небольшая повесть-памфлет, но сколько эмоций она порождает. Если вы конечно не равнодушны к судьбе Отечества и человечества в целом.

В первый раз была прочитана мною в далёком 77-м году, когда подобного рода книжки ходили по рукам в рукописях. Вам давали почитать и по прочтении, вы должны были отдать оригинал плюс пять или шесть копий прочитанного. Вот так и «гуляли». В том варианте название было «Ферма животных». Теперь это - «Скотный двор».

Посыл повести к «неизменной» подлости человека, к неизбежному предательству - когда, с одной стороны вера простого человека в Свободу, Равенство, Братство (провозглашённые рупором Французской революции Робеспьером), и с другой - низменная жадность власти вожаков, решивших, что они элита, по праву имеющая право на «постель с простынями», а «по воскресеньям украшать хвостики зелеными ленточками»... Не важно, вожаки из народа или по «праву, данному богом». Как мы знаем, власть уничтожает любого Человека, и благие намерения ведут дорогою в ад.

Помимо прочего мы, в лице Оруэлла, имеем специалиста Тавистокского института, начавшего планомерную психологическую войну против Советского Союза. Ведь если отбросить литературные достоинства с зашифрованными узнаваемыми образами, мы видим план, по которму будет уничтожаться Красная Россия. И ведь так произошло. Партократия, возомнившая себя элитой, сбросила маски и продала «Скотный двор» так называемым Людям. А псы, которые должны были стоять на охране этого двора, возглавили рынок по продаже... Сказать, что Оруэлл злорадствовал в своём произведении, насмехался? Нет же, каждое его слово отдаётся болью и кровью. Не мог человек равнодушный или откровенно враждебный писать вот так, оплакивая будущее. Может в этом кроется причина того, что Оруэлл не так популярен на Западе, как Хаксли или тот же Замятин, где акцент смещён на «ужасы» тоталитаризма? Может, это было предупреждение всем нам: люди, будьте бдительны, не доверяйте власть избранным из народа, управляйте своей судьбой, сила и право на вашей стороне...

Как видим, легко поддаться на пряники своей личной исключительности, довериться лжи, что один в поле воин; что твоё дело, как кухарки, работать на кухне, а бразды власти должны быть у обученных управленцев, у бюрократов (столоначальников, если перевести буквально).

«Скотный двор» - это настольная книга, которая должна стоять на видном месте. Как напоминание, как предостережение.

Ещё не конец, история продолжается. Слаб отдельно каждый прутик. Веник целый не сломать - выметайте мусор, не давайте давить ему на ваши мозги.

Печатается с разрешения The Estate of the late Sonia Brownell Orwell и литературных агентств AM Heath & Co Ltd. и Andrew Nurnberg.

© George Orwell, 1949

© Перевод. Л.Г. Беспалова, 2013

© Издание на русском языке AST Publishers, 2014

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014

Глава I

Мистер Джонс, хозяин Господского Двора, запер на ночь курятник, но про лазы для молодняка спьяну забыл. Фонарь в его руке ходил ходуном, круг света метался из стороны в сторону, когда он, выписывая вензеля, прошел к черному ходу, скинул сапоги, нацедил в кладовке свою последнюю в этот день кружку пива из бочки и залез в кровать, где уже задавала храпака миссис Джонс.

Едва в спальне погас свет, во всех службах послышались шорох и шуршание. Днем прошел слух, что старику Главарю, призовому хряку средней белой породы, прошлой ночью приснился удивительный сон и он хочет рассказать о нем животным. Договорились, как только мистер Джонс уберется восвояси, собраться в большом амбаре. Старика Главаря (его всегда называли так, хотя выставлялся он под кличкой Краса Уиллингдона) на ферме почитали, и все охотно согласились недоспать час, лишь бы послушать его.

В глубине амбара на чем-то вроде помоста под свисающим с матицы фонарем раскинулся на охапке соломы Главарь. Ему стукнуло двенадцать, и хотя за последние годы он огрузнел, но был по-прежнему величав, мудрого и благожелательного облика этой свиньи не портили даже неподпиленные клыки. Вскоре начали стекаться другие животные, они долго возились, стараясь расположиться – каждое на свой лад – поудобнее.

Первыми прибежали три собаки: Ромашка, Роза и Кусай, за ними притрусили свиньи – эти разлеглись перед помостом на соломе. Куры взгромоздились на подоконники, голуби вспорхнули на стропила, овцы и коровы поместились позади свиней и принялись за свою жвачку. Боец и Кашка, пара ломовых лошадей, пришли вместе, они неторопливо пробирались к помосту, долго искали, куда бы ступить, чтобы невзначай не раздавить копытом с косматой щеткой снующую в соломе мелюзгу. Кашка была дебелая сердобольная кобыла не первой молодости, сильно отяжелевшая после четвертого жеребенка. Боец, могутный коняга чуть не двухметрового роста, силой превосходил двух обычных коней, вместе взятых. Из-за белой отметины на храпу он казался глуповатым, да и впрямь умом не блистал, но его почитали за стойкость и неслыханное трудолюбие. Вслед за лошадьми прискакали белая коза Мона и ослик Вениамин. Вениамин был старше всех на ферме годами и хуже всех нравом. Он больше помалкивал и молчание нарушал, только чтобы отпустить какое-нибудь циничное замечание – к примеру, заявлял, что Господь Бог дал ему хвост, чтобы отгонять мух, но он лично обошелся бы без хвоста и без мух. Он один из всей скотины на ферме никогда не смеялся. И если у него допытывались почему, отрезал: не вижу, мол, повода.

При всем при том он был предан Бойцу, хотя никак этого не выказывал, и по воскресеньям они обычно паслись бок о бок в загончике за садом, щипали траву, но разговаривать не разговаривали.

Едва лошади улеглись, как в сарай гуськом прошествовал выводок отбившихся от матери-утки утят, они слабо попискивали и шныряли из стороны в сторону, выискивая местечко, где бы на них не наступили. Кашка огородила их передней ногой, они отлично устроились за ней и тут же заснули. В последнюю минуту, жеманно семеня и хрупая куском сахара, явилась серая кобылка Молли, хорошенькая дурочка, возившая дрожки мистера Джонса. Она расположилась поближе к помосту и тут же принялась потряхивать гривой – ей не терпелось похвастаться вплетенными в нее красными лентами. Последней пришла кошка, огляделась по сторонам, привычно выбирая местечко потеплее, в конце концов втиснулась между Бойцом и Кашкой и блаженно замурлыкала – речь Главаря от начала до конца она пропустила мимо ушей.

Теперь в амбар сошлись все, за исключением ручного ворона Моисея – он дремал на шестке у черного хода. Когда Главарь убедился, что животные удобно поместились и настроились слушать, он откашлялся и начал свою речь:

Так вот, товарищи, как устроена наша жизнь? Давайте смотреть правде в глаза. Нищета, непосильный труд, безвременная смерть – вот наш удел. Мы появляемся на свет, мы получаем ровно столько корма, чтобы не умереть с голода, а рабочий скот еще и изнуряют работой, пока не выжмут из него все соки, когда же мы больше ни на что не годны, нас убивают с чудовищной жестокостью. Нет такого животного в Англии, которое не распростилось бы с досугом и радостью жизни, едва ему стукнет год. Нет такого животного в Англии, которое не было бы закабалено. Нищета и рабство – вот что такое жизнь животных, и от этого нам никуда не уйти.

Но разве таков закон природы? Но разве страна наша так бедна, что не может прокормить тех, кто в ней живет? Нет, товарищи, нет, нет и еще раз нет. Земля Англии обильна, климат ее благодатен, и, кроме нас, она способна прокормить досыта еще многих и многих. Одна наша ферма могла бы содержать дюжину лошадей, два десятка коров, сотни овец, и все они жили бы привольно и достойно, так, как нам и не снилось. Почему же тогда мы влачим это жалкое существование? Да потому, что плоды нашего труда присваивают люди. Вот в чем причина всех наших бед. Если определить ее коротко – она в человеке. Человек – вот кто наш истинный враг. Если мы уберем человека, мы навеки покончим с голодом и непосильным трудом, ибо человек – их причина.

Из всех живых существ один человек потребляет, но ничего не производит. Он не дает молока, не несет яиц, его нельзя запрячь в плуг, потому что он слишком слаб, ему не поймать кролика, потому что он не умеет быстро бегать. Все так, и тем не менее он властвует над нами. Он заставляет нас работать на себя, забирает плоды наших трудов, нас же самих кормит впроголодь. Нашим трудом обрабатывается земля, нашим навозом она удобряется, а что у нас есть? Ничего, кроме своей шкуры. Вот вы, коровы, сколько литров молока вы дали за последний год? И куда пошло это молоко, которым вы могли бы вспоить крепких телят? Его все, до последней капли, выпили наши враги. Вот вы, куры, сколько яиц вы снесли за этот год и из скольких яиц вылупились цыплята? Куда же пошли остальные? Их продали на рынке Джонс и его работники, чтобы выручить деньги для себя. Вот ты, Кашка, где твои жеребята, четверо жеребят, твоя надежда и опора в старости? Их продали одного за другим, едва им стукнул год, и ты никогда больше их не увидишь. Тяжело они тебе достались, тяжело ты работала в поле, и что же ты получила взамен – скудный паек, место в деннике и больше ничего!

Но даже это жалкое существование обрывают до времени. Мне грех жаловаться, мне повезло. Мне пошел тринадцатый год, четыреста поросят родились от меня. Так природа определила жить хряку. Но нет такого животного, которого в конце жизни не настиг бы беспощадный нож. Вот вы, подсвинки, не пройдет и года, и вы все до одного, отчаянно вереща, проститесь с жизнью на колоде. Всех вас – коров, свиней, кур, овец, всех-всех ждет этот страшный конец. Даже лошадей, даже собак и тех он не минует. Вот ты, Боец, в тот самый день, когда и тебя, такого могучего, покинут силы, Джонс сбудет тебя живодеру, и тот перережет тебе горло и пустит на корм гончим. Собакам же, когда состарятся и обеззубеют, Джонс привяжет кирпич на шею и утопит в ближайшем пруду.

Неужели вам еще не ясно, товарищи, что причина наших бед – гнет людей? Если скинуть человека, никто не будет присваивать плоды нашего труда. Назавтра же мы освободимся от нищеты и бесправия. Итак, что делать? Работать день и ночь, не щадя сил, и свергнуть людское иго! Восстание, товарищи! – вот вам мой завет. Я не знаю, когда разразится восстание, – через неделю или через сто лет, но уверен, точно так же как уверен в том, что стою на соломе, рано или поздно справедливость восторжествует. Всю свою, хоть и недолгую, жизнь положите, чтобы приблизить ее! А главное – донесите мой завет до тех, кто придет вам на смену, и пусть грядущие поколения доведут борьбу до победного конца.

И главное, товарищи, будьте стойкими. Не дайте увлечь себя с пути борьбы никакими доводами. Не слушайте, если вам будут говорить, что у человека и скотины общие цели, что их процветание неразрывно связано. Все это вражеские происки. Человек преследует свои, и только свои интересы. И да будет наше единство в борьбе, наше товарищество нерушимо! Все люди – враги. Все животные – товарищи.

Тут поднялась страшная кутерьма. Четыре здоровенные крысы – речь Главаря выманила их из нор, – усевшись на задние лапки, внимали ему. Но дослушать речь до конца им не удалось – они попались на глаза собакам, и, не юркни они в норки, не сносить бы им головы. Главарь поднял ножку, призывая к молчанию.

– Товарищи, – сказал он, – есть один пункт, который следует уточнить. Дикие твари: крысы или, скажем, кролики, – друзья они нам или враги? Давайте проголосуем: кто за то, что крысы друзья?

Тут же состоялось голосование, подавляющим большинством голосов постановили считать крыс товарищами. Против голосовало всего четверо: три собаки и кошка, правда, потом обнаружилось, что она голосовала и «за», и «против». А Главарь продолжал:

– Моя речь близится к концу. Хочу только повторить: никогда не забывайте, что ваш долг – бороться с человеком и всем, что от него исходит. Всякий, у кого две ноги, – враг. Всякий, у кого четыре ноги, равно как и тот, у кого крылья, – друг. Помните также: в борьбе против человека не уподобляйтесь ему. Даже победив его, не перенимайте его пороков. Не живите в домах, не спите на кроватях, не носите одежды, не пейте спиртного, не курите, не занимайтесь торговлей, не берите в руки денег. Все людские обычаи пагубны. А главное – ни одно животное не должно угнетать другого. Слабые и сильные, хитроумные и недалекие, – все мы братья. Ни одно животное не должно убивать другого. Все животные равны.

А теперь, товарищи, я расскажу вам о том, что за сон приснился мне прошлой ночью. Описать его вам я не берусь. Мне снилось, какой станет наша земля, когда человек исчезнет с ее лица. Сон этот воскресил в моей памяти одно воспоминание. Давным-давно, когда я был еще поросенком, моя мать вместе с другими свиньями певала одну старинную песню: помнили они из нее лишь мотив и первые три слова. В детстве я знал этот мотив, но он уже давно выветрился из моей памяти. А прошлой ночью во сне я его вспомнил, мало того, я вспомнил и слова этой песни, слова, которые, я уверен, пела скотина в незапамятные времена, но потом они были забыты, и вот уже несколько поколений их не знают. А сейчас, товарищи, я спою вам эту песню. Я стар, голос у меня сиплый, но я хочу обучить вас ей, а уж вы будете петь ее как следует. Называется она «Твари Англии».

Твари Англии и твари
Всех земель, какие есть,
О земном грядущем рае
Принимайте, твари, весть!

Твари, будете счастливы,
Будет свергнут человек,
Будут все луга и нивы
Тварям отданы навек.

Мы кольцо из носа вынем -
Наша все-таки взяла!
Кнут сломаем, упряжь скинем,
Заржавеют удила!

Может, ждать придется долго,
Но пшеница и ячмень,
Сено, и бобы, и свекла -
Будут наши в этот день!

Станут чище наши воды,
Станет ярче всходов цвет,
Слаще воздуха свободы
Ничего для твари нет.

До свободы путь-дорога
Далека – не все дойдут;
Гуси, лошади, коровы,
Отдадим свободе труд.

Твари Англии и твари
Всех земель, какие есть,
О земном грядущем рае
Принимайте, твари, весть!{Здесь и далее по тексту «Скотного Двора» перевод стихов В. Корнилова. – Здесь и далее – примеч. пер. (кроме отмеченных особо). }

Животные пришли в неистовое возбуждение – так потрясла их эта песня. Не успел Главарь допеть песню до конца, как они тут же подхватили ее. Даже самые тупые усвоили мотив и отдельные слова, но самые из них умные, то есть свиньи и собаки, через несколько минут знали песню наизусть от первого до последнего слова. И, прорепетировав раз-другой, вся ферма как один дружно грянула «Твари Англии». Каждый пел на свой лад: коровы мычали, собаки лаяли, овцы блеяли, лошади ржали, утки крякали. Песня так легла животным на сердце, что они пропели ее пять раз кряду и, наверное, пели бы всю ночь напролет, если бы их не прервали.

На беду, шум разбудил мистера Джонса – он вскочил с постели, решив, что во двор прокралась лисица. Схватил ружье, которое держал на всякий случай в углу, и выстрелил дробью в воздух. Дробины врезались в стену амбара, и собрание мигом расточилось. Все разбежались по своим местам. Куры взобрались на насесты, животные улеглись на солому, и вскоре вся ферма погрузилась в крепкий сон.

Глава II

А через три дня старый Главарь мирно отошел во сне. Его похоронили в дальнем конце сада.

Он умер в начале марта. В следующие три месяца животные вовсю развернули подпольную работу. У тех, кто поумнее, речь Главаря произвела полный переворот во взглядах. Они не знали, когда сбудется предсказание Главаря, не надеялись, что восстание совершится при их жизни, но твердо знали: их долг – подготовить его. Задачу обучить и организовать животных возложили, конечно же, на свиней. Среди животных они слыли самыми умными. Среди них резко выделялись два молодых хряка Обвал и Наполеон, которых мистер Джонс откармливал на продажу. Наполеон, крупный, свирепого вида беркширский хряк, единственный на ферме беркшир, был немногословен, зато отличался невероятным упорством в достижении цели. Обвал был более живого нрава и куда более речистый и находчивый, но, по общему мнению, уступал Наполеону в силе характера. Кроме них, хряков на ферме не держали, одних подсвинков. Из них самым приметным был жирный подсвинок по имени Стукач, кругломордый, юркий, с бегающими глазками и визгливым голосом. Оратор он был каких мало: когда ему требовалось доказать что-нибудь труднодоказуемое, у него была манера вертеться вьюном, крутить хвостиком, и это почему-то убеждало. О Стукаче говорили, что ему ничего не стоит выдать черное за белое.

Вот эти-то трое и развили учение старого Главаря в стройную философскую систему и назвали ее «скотизмом». Чуть не каждую ночь, когда мистер Джонс засыпал, они тайно сходились в амбаре и разъясняли основные положения скотизма остальной скотине. Невозможно передать, с какой тупостью и равнодушием они столкнулись на первых порах. Кое-кто говорил, что они обязаны хранить верность мистеру Джонсу, и называл его не иначе как хозяин, а то и допускал незрелые высказывания такого рода: «Мистер Джонс нас кормит. Без него мы подохнем с голоду». Кое-кто задавал вопросы другого рода: «Какое нам дело, что станется после нашей смерти?» или «Если восстание все равно произойдет, какая разница, будем мы на него работать или нет?» Свиньи потратили немало труда, пока убедили, что подобные высказывания несовместимы с духом скотизма. Но самые глупые вопросы задавала Молли, серая кобылка. Ее первый же вопрос Обвалу был: «А после восстания сахар у нас будет?»

– Не будет, – отрезал Обвал. – Мы не можем производить сахар. И вообще, зачем тебе сахар? Ты получаешь вдоволь овса и сена.

– А ленты в гриве можно будет носить? – спросила Молли.

– Товарищ, – сказал Обвал, – эти ленты, которые тебе так любы, символ рабства, вот что они такое. Разве свобода не дороже лент?

Молли согласилась, но без особой уверенности.

А вот опровергнуть выдумки, которые распускал ручной ворон Моисей, свиньям оказалось еще труднее. Моисей, любимец мистера Джонса, был ябедник и наушник, зато умел заговаривать зубы. Он уверял, что есть некий таинственный край, где текут молочные реки с кисельными берегами, туда после смерти отправятся все животные. Край этот, говорил Моисей, на небе, прямо за облаками. Там всю неделю, что ни день, воскресенье, круглый год не переводится клевер, а кусковой сахар и льняной жмых растут прямо на изгородях. Животные терпеть не могли Моисея: он плел небылицы и целый день бездельничал, но некоторые верили в молочные реки и кисельные берега, и свиньям стоило невероятных трудов убедить их, что такого края нет и в помине.

Самыми преданными последователями свиней оказались ломовые лошади – Боец и Кашка. Они ничего не могли придумать самостоятельно, но, раз и навсегда признав свиней своими учителями, буквально впитывали каждое их слово и доходчиво передавали другим животным. Они не пропускали ни одного подпольного собрания в амбаре и первыми запевали «Твари Англии», которыми неизменно завершались собрания.

Восстание осуществилось и раньше, и легче, чем они ожидали. Мистера Джонса, хозяина хоть и крутого, но умелого, в последние годы преследовала неудача за неудачей. Он потерял много денег в тяжбе, пал духом, пристрастился к выпивке. И целые дни напролет просиживал в кресле на кухне, читал газеты, потягивал пиво и подкармливал Моисея размоченными в пиве корками. Работники у него обленились, поворовывали, поля заросли сорняками, крыши прохудились, изгороди покосились, скотину недокармливали.

Наступил июнь – пора сенокоса. В канун Иванова дня – он пришелся на субботу – мистер Джонс уехал в Уиллингдон и так нагрузился в «Красном льве», что вернулся только к обеду в воскресенье. Работники с утра пораньше подоили коров и отправились охотиться на зайцев, а задать корму животным и не подумали. Сам мистер Джонс по возвращении задремал на диване в гостиной, прикрыв лицо «Ньюс оф уорлд»; вот и вечер наступил, а животным так никто и не задал корму. Наконец их терпение лопнуло. Одна корова выбила рогами дверь житницы, животные кинулись к сусекам и – давай хватать зерно. Тут они и разбудили мистера Джонса. Минуты не прошло, а он вместе с четырьмя работниками ворвался в житницу, и по спинам животных загуляли кнуты. Такого оголодавшие животные не могли снести. И, не сговариваясь, все, как один, ринулись на своих угнетателей. На Джонса и работников со всех сторон посыпались пинки и удары. Животные вышли из повиновения. Ничего подобного люди никогда не видели, и этот неожиданный бунт тех самых животных, которых они как только не притесняли и не колотили, перепугал их до потери сознания. Они попробовали было отбиваться, но через минуту-другую пустились наутек. И вот уже все пятеро опрометью мчались по проселочной дороге к большаку, а скотина, торжествуя, гналась за ними следом.

Миссис Джонс выглянула в окно, увидела, что творится, побросала кое-какие вещички в саквояж и задами убежала с фермы. Моисей соскочил с шестка и, громко каркая, пошлепал за ней. Тем временем животные выгнали Джонса с работниками на дорогу и захлопнули за ними тесовые ворота. Они еще не успели понять, что произошло, а восстание уже свершилось, Джонс был изгнан, и Господский Двор отошел к ним.

Поначалу они не поверили своему счастью. И перво-наперво в полном составе галопом обскакали все межи – уж очень им хотелось удостовериться, что на ферме не осталось и следа людей; потом помчались назад, к службам, – уничтожить следы ненавистного владычества Джонса. Разнесли сбруйницу, пристроенную к торцу конюшни; мундштуки, трензеля, собачьи цепи, страшные ножи, которыми мистер Джонс легчил поросят и ягнят, побросали в колодец. Вожжи, недоуздки, шоры, гнусные торбы швырнули на груду тлеющего во дворе мусора. Туда же полетели и кнуты. Когда кнуты занялись огнем, животные запрыгали от радости. Обвал отправил в огонь и ленты, которые вплетали лошадям в гривы и хвосты по базарным дням.

– Ленты, – объявил он, – приравниваются к одежде, а одежда – один из признаков человека. Все животные должны ходить голыми.

Слова его произвели такое впечатление на Бойца, что он принес соломенную шляпу, которая летом спасала его от назойливых мух, и тоже швырнул в костер.

Вскоре было уничтожено все, что напоминало о мистере Джонсе. После чего Наполеон повел животных в житницу и выдал каждому по двойной пайке зерна, а собакам – по две галеты. Потом они спели «Твари Англии» от начала до конца семь раз кряду, улеглись спать, и никогда в жизни им не спалось так хорошо.

Проснулись они по привычке на заре, сразу вспомнили, какие замечательные перемены произошли в их жизни, и дружно рванули на выгон. Чуть подальше на выгоне вздымался взгорок, с которого была видна как на ладони чуть не вся ферма. Животные взобрались на него и при ярком утреннем свете огляделись вокруг. Все здесь, куда ни кинь взгляд, отошло к ним! Как тут не восхититься, как не разгорячиться, и уж они резвились, уж они бесились! И катались по росе, и ели до отвала сладкую летнюю траву, и подкидывали в воздух комья черной земли, и вдыхали ее сытный запах. Они дотошно осмотрели всю ферму; онемев от восторга, глядели они на пашни, луга, сад, пруд, рощицу, смотрели так, словно видели их впервые, и не могли поверить, что ферма отошла к ним.