В 1826 г. был учрежден новый Устав о цензуре, который отличался чрезвычайной строгостью и предоставлял широкие возможности для произвольных толкований. Согласно Уставу, цензура выделялась в особое ведомство во главе с верховным цензурным комитетом в составе министров народного просвещения, внутренних и внешних дел. Согласно Уставу, получившему название «чугунный», запрещалось критиковать правительство и любые власти, а также делать любые предложения о преобразованиях. Запреты касались и обсуждения вопросов внешней политики. Запрещалось пропускать в печать места, имевшие двоякий смысл, и даже ставить многоточия вместо вырезанных цензурой мест.

С именем императора Николая I связано укрепление государства и его бюрократии, стремившейся сохранить привилегии дворянства, интересы которого она представляла и защищала. В борьбе с крамолой, с чего и началось правление Николая I, император опирался на полицию и цензуру. В отношении последней ему не пришлось изобретать что-то новое: на первых порах его вполне устроила та политика, которую проводил министр народного просвещения в 1824–1828 гг. Александр Семенович Шишков в конце жизни Александра I. При новом императоре Шишков смог реализовать свои идеи о цензуре, не имевшие поддержки Александра I. Дело в том, что Шишков задолго до назначения министром занимался вопросами реформирования цензуры. Так, еще в 1815 г. он выступил на заседании Государственного совета с критикой цензурного устава 1804 г. и малочисленности цензорского корпуса. Шишков предлагал свой проект цензурного управления, состоящего из двух комитетов: верхнего (министры народного просвещения, полиции, обер-прокурор Синода и президент Академии наук) и нижнего («избранные, возмужалые, добронравные люди», ученые, знающие языки и словесность), включающего отделы по родам подлежащих цензуре книг. Многие из идей министра просвещения получат поддержку в ходе цензурной реформы 1826 г.
В Министерстве духовных дел и народного просвещения еще до назначения Шишкова министром был создан проект цензурного устава. Но новый министр нашел его недостаточным «до желательного в сем случае совершенства» и внес замечания, с учетом которых и составлялся цензурный устав 1826 г. У нового цензурного устава было два автора: адмирал Шишков и князь П.А. Ширинский-Шихматов, один из крупных государственных деятелей николаевского периода.
Утвержденный 10 (22) июня 1826 г. Устав о цензуре лег в основу осуществляемой цензурной реформы. Он был пронизан стремлением регламентировать все возможные задачи цензуры и действия ее аппарата. В силу этого, по своему объему новый Устав был в пять раз больше Устава 1804 г.: он состоял из 19 глав и 230 параграфов. Если в 11 главах излагались цели и задачи цензуры, и ее организационные основы, то в остальных 8 главах подробно раскрывались характер, способы и методы цензуры разных типов печатной продукции.
Согласно уставу 1826 г. цензура контролировала три сферы общественно-политической и культурной жизни общества: права и внутреннюю безопасность; направление общественного мнения; науку и воспитание юношества. Как и ранее, цензура вверялась министерству народного просвещения, а руководило ее деятельностью Главное управление цензуры, в помощь которому создавался Верховный цензурный комитет в составе трех министров. Верховному комитету были подчинены цензурные комитеты в Петербурге, Москве, Дерпте и Вильно. Помимо того, в сферу цензуры были вовлечены: духовное ведомство, Академия наук, университеты и ряд административных учреждений центрального и местного уровня. То есть в организационном плане это порождало дублирование функций и, как следствие, субъективизм цензурных и около цензурных органов.
«Чугунный» устав запрещал исторические сочинения, в которых: «посягатели на законную власть, приявшие справедливое по делам наказание, представляются как жертвы общественного блага, заслужившие лучшую участь»; если в них обнаруживалось «неблагоприятное расположение к монархическому правлению»; любые сопоставления форм правления; рассуждения об историческом процессе. Из философских трудов допускались только учебники. Параграф 115 Устава не позволял пропускать в печать «места в сочинениях и переводах, имеющих двоякий смысл, если один из них противен цензурным правилам». Это шло в разрез не только с цензурным Уставом 1804 г., но с последующей цензурной практикой.
Цензурный устав 1826 г. был насыщен излишними подробностями, не имевшими прямого отношения к цензуре и перегружавшими текст. Например, в документе давались подробные правила для руководства не только цензоров, но и изложение прав и обязанностей продавцов книг, содержателей библиотек, типографий и литографий и т.п.
Устав 1826 г. определял должность цензора как самостоятельную профессию, «требующую постоянного внимания» и потому не соединенную с другой должностью. Штат цензоров был увеличен, а оклады им повышены. Например, Главный цензурный комитет в Петербурге имел теперь не трех цензоров, а шесть. Их оклады выросли с 1200 руб. в год до 4 тыс., а у цензоров местных комитетов – до 3 тыс. руб.
Сначала новые правила выполнялись довольно строго, но затем возобладало мнение об опасности помещения всей печатной продукции под жесткую опеку правительства. Когда в 1827 г. министр внутренних дел В.С. Ланской приступил к разработке особого цензурного устава, регламентирующего деятельность иностранной цензуры, он столкнулся с необходимостью отступить от сути параграфов «чугунного» устава. На его обращение Николай I повелел не только не придерживаться отдельных правил Устава, но и пересмотреть его в целом. По Высочайшему повелению была организована комиссия, состоявшая из В.С. Ланского, А.X. Бенкендорфа, князя И.В. Васильчикова, тайного советника графа С.С. Уварова и действительного статского советника Д.В. Дашкова. Комиссия выработала проект нового цензурного устава, который был вынесен на Государственный совет. Так, в 1828 г. на свет появился третий по счету и более мягкий цензурный устав, допускавший публикацию сведений по истории, географии и статистики России. Он был построен на принципе, что цензура должна запрещать издание или продажу только тех произведений, «кои вредны в отношении к вере, престолу, добрым нравам и личной чести граждан».
Хотя новый Устав предписывал вникать в «явный смысл речи», без произвольных толкований и разбора частных суждений автора, эти нормы были парализованы рядом запретительных статей, в частности, относительно рассуждения о современных правительственных мерах. Практически изъяты из обсуждения были вопросы внутренней жизни государства. Была запрещена литературная полемика. И при этом цензоры не должны были пропускать в печать даже намеки на строгость цензуры. Окончательно независимость цензуры исчезла с учреждением в 1848 г. особого негласного комитета. «Вредные» сочинения (особенно исторические труды) теперь передавались в III отделение.
Новый документ, который служил руководством для цензурного аппарата страны до 1860-х гг., был компактнее (всего 117 параграфов, причем 40 из них – об иностранной цензуре, чего вообще не было в Уставе 1826 г.). В отличие от «чугунного» Устава, документ 1828 г. предписывал цензорам: принимать за основание только явный смысл речи, не придираясь к отдельным словам и выражениям. Цензор не должен был входить в разбор справедливости или неосновательности частных мнений или суждений писателя» и выступать в качестве редактора. Организационная структура цензурных учреждений упрощалась, число цензоров увеличивалось, а их труд облегчался. Высшей инстанцией стало Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения, состоявшее из: товарища министра народного просвещения, министров внутренних и иностранных дел, управляющего III Отделением, президентов Академий наук и художеств, представителей духовного ведомства и попечителя Петербургского учебного округа. Под председательством попечителей учебных округов в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Риге, Вильно и Тифлисе создавались местные цензурные комитеты, а в Казани, Дерпте и назначались отдельные цензоры. Новый Устав, по мнению Госсовета, давал меньше свободы «собственному произволу цензоров» и тем способствовал «успехам истинного просвещения».

ГЛАВА ПЕРВАЯ
О Цензуре вообще.
§ 1. Цель учреждения цензуры состоит в том, чтобы произведениям словесности, наук и искусств, при издании их в свет посредством книгопечатания, гравирования и литографии, дать полезное или, по крайней мере, безвредное для блага Отечества направление.
§ 2. Из сего следует, что ведению Цензуры подлежат все вообще книги, сочинения, прописи, Географические и Топографические карты, рисунки, чертежи, планы, картины, портреты и музыкальные ноты, издаваемые внутри Государства.
§ 3. Обязанность Цензуры при рассматривании всех сих произведений состоит в ограждении Святыни, Престола, постановленных от него властей, законов Отечественных, нравов и чести народной и личной от всякого, не только злонамеренного и преступного, но и неумышленного на них покушения.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Управление и состав Цензуры.
§ 4. Главное Управление Цензуры вверяется Министру Народного Просвещения.
§ 5. Для пособия ему в разрешении важнейших по Цензуре дел, и высшего руководства Цензоров, учреждается верховный Цензурный Комитет.
§ 6. Три главнейшие в отношении к Цензуре попечения, а именно: а) о науках и воспитании юношества; б) о нравах и внутренней безопасности, и в) о направлении общественного мнения, согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами Правительства, определяют состав верховного Цензурного Комитета из трех членовъ: Министра Народного Просвещения, Министра Внутренних дел и Министра Иностранных дел, или исправляющих их должности.
§ 7. Место Правителя дел верховного Цензурного Комитета занимает Директор Канцелярии Министра Народного Просвещения.
§ 8. Прочие части, составляющие Цензуру, суть:
1. Главный Цензурный Комитет в С.-Петербурге.
2. Московский
3. Дертский
4. Виленский
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Состав Главного и других Цензурных Комитетов.
§ 9. Главный Цензурный Комитет состоит из шести Цензоров, между коими разделяется рассматривание книг на разных языках, и Председателя, который наблюдает за точным исполнением всего, что постановлено Цензурными учреждениями.
§ 12. Главный Цензурный Комитет подчинен непосредственно Министру Народного Просвещения, от которого и испрашивает нужные разрешения.
§ 14. Московский, Дерптский и Виленский Цензурные Комитеты состоят каждый из трех Цензоров, полагая в том числе и Председателей.
§ 18. Цензурные Комитеты подчинены Попечителям Учебных Округов, через которых и испрашивают в потребных случаях разрешения Министра.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Порядок определения и увольнения.
§ 20. Председатель Главного Цензурного Комитета определяется и увольняется Высочайшею Властью, по представлению Министра Народного Просвещения.
§ 25. Должность Цензоров вообще, требующая постоянного внимания, и сама по себе многотрудная и важная, не может быть соединена, в одном лице, с другой должностью.
Примечание. Исключения из сего правила могут быть допущены только по уважению особливых способностей и учености лиц, необходимых для Цензуры.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Порядок производства дел в Верховном Цензурном Комитете и обязанности онаго.
§ 29. Окончательному рассмотрению верховного Цензурного Комитета подлежат дела по Цензуре, требующия соображений в Государственном виде, как по отношению к внутреннему устройству России, так и внешних ее сношений.
§ 34… Правителем дел Верховного Цензурного Комитета, под наблюдением членов оного, оставляется ежегодно наставление Цензорам, долженствующее содержать в себе особые указания и руководства, для точнейшего исполнения некоторых статей Устава, смотря по обстоятельствам времени.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Порядок производства дел в главном и прочих Цензурных Комитетах и обязанности оных.
§ 47. Для облегчения действий Цензуры, и чтобы Цензурные Комитеты не могли быть безполезно затрудняемы рассматриванием книг и рукописей, уже запрещенных одним из них, но представляемых вновь в Цензуру под другими заглавиями, наблюдается, чтобы при исполнении предшествовавшего параграфа, означалось в донесениях не только заглавие книги или рукописи, число страниц и имя сочинителя, или издателя, но и содержание сочинения, по крайней мере в главных статьях.
§ 48. Главный Цензурный Комитет будет составлять ежегодно список о всех запрещенных им и другими Цензурными Комитетами книгах, для сообщения к сведению полиций, через Министра Внутренних дел, и объявления всем книгопродавцам ИИ содержателям Библиотек для чтения.
§ 50. Сочинитель, переводчик или издатель книги, также художник, желающий получить одобрение к напечатанию, литографированию или гравированию произведения своего, должен, при краткой просьбе в Цензурный Комитет, представить рукопись, рисунок, чертеж, географическую карту, и проч., что он предполагает издать в свет; при чем рукописи должны быть чисто, четко и исправно переписаны.
Примечание. К Цензурному рассмотрению ни в каком случае не могут быть представлены сочинения, предполагаемые к первому изданию, в отпечатанных уже листах, но непременно в рукописях, не исключая из сего правила и повременные издания.
§ 52. Сверх того, в случае, если издатель не сам сочинил рукопись или книгу, которую намерен напечатать, обязан он представить письменное удостоверение, что право собственности на оную приобретено им законным образом.
§ 57. Для ведомостей и повременных изданий, выходящих в известные сроки, установленный здесь порядок сокращается тем, что издатели при записках своих могут прямо препровождать рукописи к Цензорам, рассмотрению коих они подлежатъ; а сии могут обращать их с одобрением к издателям, без представления в Комитет. Но в подобных случаях Цензоры обязаны представлять о пропущенных ими нумерах повременных изданий еженедельные записки в Цензурный Комитет, который, соединив их вместе, составляет одно общее о сем дело.
§ 61. Замечания и перемены Цензоров означаются на рукописях красными чернилами.
§ 63. При новом представлении в Цензуру сей же самой, но исправленной рукописи, наблюдается, чтобы недозволенные Цензурою места не были заменяемы точками, могущими подать повод к неосновательным догадкам и превратным толкам.
§ 64. Если вся, или значительная часть рукописи, или печатной книги, будет подлежать запрещению, то Цензор обязан представить таковую в Комитет с письменным мнением своим, выписками и примечаниями, за верность коих он сам и ответствует.
§ 67. При разногласии Цензоров, дело о запрещении книги представляется из Главного Цензурного Комитета прямо к Министру, а из других Цензурных Комитетов через посредство попечителей, которые в сем случае прилагают свое мнение.
§ 68. Цензоры обязаны рассматривать и представлять в Цензурные Комитеты книги и сочинения по старшинству их вступления. Из сего правила исключаются ведомости, повременные издания и другие сочинения, коих главная цель состоит в том, чтоб быть изданными к известному времени. Сии сочинения всегда должны быть возвращаемы прежде других.
§ 69. Издатель, получив обратно одобренную Цензурою книгу или рукопись, волен отдать оную в какую разсудит типографию для напечатания.
§ 70. Сочинитель, переводчик или издатель, если пожелают, могут не печатать своего имени на сочинении; но имя содержателя типографии непременно должно быть выставлено на заглавном листе, также город, где печатана книга, и год, когда напечатана.
§ 72. Цензурный Комитет, получив от содержателя типографии отпечатанный экземпляр и одобренную рукопись, передает их для сличения тому Цензору, который одобрил рукопись к напечатанию.
§ 73. Цензор, сличив печатный экземпляр с рукописью и нашел их во всех частях сходным, надписывает на заглавном листе первого: книга сия может быть выпушена из типографии, и означив год, месяц и число, скрепляет сие свидетельство своею подписью. По исполнении сего, как экземпляр книги, так и рукопись, вносит в Комитет, который передает их в Библиотеку и Архив, а содержателю типографии выдает письменное позволение о выпуске книги, за подписанием Председателя и с приложением своей печати.
§ 76. Если бы Цензор, при сличении отпечатанного экземпляра с одобренной рукописью, усмотрел в первом из них несходство, превращающее смысл и дающее одной или нескольким статьям значение, противное правилам Устава, в таком случае, заметив сии статьи на экземпляре красными чернилами, представляет оный вместе с рукописью в Комитет, который дает знать издателю о перепечатании листов, на коих открылись означенные статьи, и доколе сие не исполнится, не дает позволения на выпуск экземпляров из типографии.
§ 77. По перепечатании означенных листов, новые оттиски представляются установленным порядком в Цензурный Комитет и подвергаются надлежащему рассмотрению, а прежние листы истребляются в присутствии Цензора, который их рассматривал.
§ 80. По жалобам от издателей на Главный Цензурный Комитет, Министр требует объяснения Комитета и разрешает их сам или приказывает внести на рассуждение Главного Правления Училищ.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Порядок производства дел в общих собраниях Цензурных Комитетов и случаи, подлежащие рассмотрению сих собраний.
§ 84. Случаи, подлежащие рассмотрению в общих собраниях. Запрещение печатания рукописей
Никакое произведение словесности, наук и искусств, предполагаемое к изданию в свет, не может быть подвергнуто решительному запрещению, без рассмотрения в общем собрании Цензоров того Комитета, в который таковое произведение представлено.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Обязанности книгопродавцев и содержателей библиотек для чтения
§ 90. Книгопродавцы и содержатели вольных библиотек не должны иметь для продажи или для чтения никаких книг, неодобренных Цензурой.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О содержателях типографий и литографий.
§ 97. Право содержать типографию и литографию не иначе может быть приобретено, как по представлении просителем достаточных свидетельств о его благонадежности. Свидетельства сии рассматривает Министерство Внутренних Дел и, в случае удовлетворительности оных, об открытии означенных заведений, сносится с Министерством Народного Просвещения.
§ 98. Если сие последнее с своей стороны не находит к тому никаких препятствий, то просителю выдается от Министерства Внутренних Дел письменное позволение.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Об исключениях из общих Цензурных правил.
§ 102. Книги Священного Писания, Догматическия, Церковные и вообще Духовного и Духовно-нравственного содержания на Славянском и Русском языках, подлежат рассмотрению Духовной Цензуры, состоящей в ведении Комиссии Духовных Училищ и Святейшего Синода. Сему же правилу подвергаются сочинения, касающияся до Церковного управления и Церковной Истории. Исключение из сего общего правила допускается только в пользу Униатов, о чем сказано пространнее в § 120.
§ 105. Книги, относящияся к Греко-Российскому исповеданию, хотя бы написаны были на иностранных языках, рассматриваются в Цензуре духовной.
§ 104. Но поелику и не в духовных, по главному содержанию, книгах, весьма часто могут находиться места собственно духовного содержания, то в подобных случаях, при, сомнении Цензурных Комитетов Министерства Народного Просвещения, обязаны они сноситься с духовною Цензурою и руководствоваться ее заключениями.
§ 106. Предполагаемые к гравированию, или литографированию, изображения Святых Угодников и вообще Священных предметов, подлежат рассмотрению духовной Цензуры.
§ 107. Университетам и Академиям ведомства Министерства Народного Просвещения и Медико-Хирургической с ее отделением в Москве, а также Медицинскому Совету при Министерстве Внутренних дел, предоставляется право рассматривать и одобрять к напечатанию, без участия Цензурных Комитетов, речи, ученые рассуждения и всякого рода другия сочинения, в собраниях сих сословий читанныя, и от имени оных, а не от лица Членов их издаваемые.
§ 108. Университетам, сверх того, поручается Цензура издаваемых оными, по утверждению Министра Народного Просвещения, повременных сочинений.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О приобретении права издавать ведомости и другие повременные издания.
§ 127. Повременные издания вообще можно разделить на два разряда: на издаваемые от разных мест, находящихся в составе Государственного управления, или под наблюдением оных, и на издаваемые от частных лиц и обществ.
§ 128. В первом случае, по предварительном сношении главного начальства того места, которое намерено издавать повременное сочинение, с Министерством Народного Просвещения, испрашивается Высочайшее Государственное соизволение. Во втором предоставляется давать разрешения Министру Народного Просвещения.
§ 129. Право издавания в свет всякого повременного издания может быть предоставлено только человеку добрых нравов, известному на поприще отечественной словесности, доказавшему сочинениями хороший образ мыслей и благонамеренность свою, и способному направлять общественное мнение к полезной цели.
§ 130. Посему желающим получить таковое право предоставляется обращаться с просьбою в тот Цензурный Комитет, рассмотрению коего должны подлежать предполагаемые к изданию повременные сочинения; причем имеет быть представлено: а) обстоятельное изложение цели и содержания повременного сочинения; b) прежние просителя печатные сочинения; с) послужной список и другие свидетельства, если он имеет их, о ревностном исполнении обязанностей, понесенных, в разное время, по званию, какое он занимал в обществе.
§ 136. Если Цензурный Комитет, по немалому числу запрещенных им статей, удостоверится, что издатель повременного сочинения не имеет хорошего образа мыслей и намерен давать своему изданию вредное для читателей направление, то, сделав из таковых статей выписку, представляет, через кого следует, Министру Народного Просвещения, с мнением, о воспрещении, уличенному таким образом в неблагонамеренности, писателю, продолжать издание повременного своего сочинения.
§ 137. По рассмотрении дела сего в Главном Цензурном Комитете, Министр Народного Просвещения волен запретить всякое повременное издание, не дожидаясь окончания года, и тогда подписчикам предоставляется право отыскивать на издателе, или на издателях, следующие им по расчету, за невыданные части годового издания, деньги.
§ 138. Издатель, или издатели повременного сочинения, подвергшиеся единожды помянутому перед сим запрещению, навсегда лишаются права издавать повременные сочинения, как сами собою, так и в товариществе с другими.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Содержащая общие положения для руководства при рассматривании разного рода произведений
§ 139. В издаваемых вообще от частных людей книгах и сочинениях, разумея в том числе и повременные, запрещается помещать официальные статьи, известия о важных событиях, относящихся к России, и Высочайшие Рескрипты прежде, нежели они обнародованы будут от Правительства.
§ 140. Рескрипты в Бозе почивающих Государей отечественных, в свое время не обнародованные, не иначе могут быть напечатаны, как по особенному разрешению Министра Народного Просвещения, или Верховного Цензурного Комитета, с испрошением, в нужных случаях, Высочайшего на то соизволения.
§ 147. Политические известия в тех ведомостях и повременных изданиях, которые, по утвержденному Министром Народного Просвещения плану их, могут заключать таковые сведения, не иначе должны быть пропускаемы к напечатанию, как с указанием источников, откуда взяты оныя, и с соблюдением притом общих Цензурных правил.
§ 153. Статьи, под названием критик и антикритик, предполагаемые к напечатано в повременных изданиях, или отдельно, должны быть основаны на безпристрастных суждениях, и в таком случае, хотя бы содержали в себе неприятные, но справедливые возражения и нужные для пользы языка и словесности обличения в погрешностях, безпрепятственно одобряются к напечатанию. Причем, однако, наблюдается, чтобы в таковые статьи не вкрадывалось личное оскорбление, и чтобы оне не обращались в бранную, совершенно бесполезную для читателей переписку.
§ 158. Не нарушая общей строгости надзора за всеми в Цензуру поступающими книгами, Цензоры должны обращать особенное внимание на повременные и мелкие сочинения, кои быстрее других расходятся и, в случае предосудительного содержания, могут производить гораздо опаснейшие последствия.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Правила для руководства Цензоров.
§ 166. Запрещается всякое произведение словесности, не только возмутительное против Правительства и постановленных от него властей, но и ослабляющее должное к ним почтение.
§ 168. Всякое сочинение или перевод, в котором, прямо или косвенно, порицается Монархический образ правления, подвергается запрещению.
§ 169. Запрещаются к печатанию всякие частных людей предположения о преобразовании каких-либо частей Государственного управления, или изменении прав и преимуществ, Высочайше дарованных разным состояниям и сословиям Государственным, если предположения сии не одобрены еще Правительством.
§ 171. Равным образом запрещаются всякия рассуждения, в которых говорится, без надлежащего уважения, о Государях, Правительствах и политических властях вообще, или в которых предлагаются неуместные советы и наставления какому бы то нибыло Правительству.
§ 172. Само собой разумеется, что скромного и пристойного рассуждения о предметах управления иностранных Государств воспрещать не следует.
§ 178. Если сочинитель, описывая последовавшие в разных Государствах против законной власти возмущения, старается, прямо или косвенно, оправдывать виновников оных и закрывать произшедшее от того преступления, ужасы и злосчастия целых народов; если всех сих горестных последствий не представляет в спасительное поучение современникам и потомкам, то сочинение его, осуждаемое справедливостью и человечеством, подвергается строгому запрещению.
§ 179. Таковому же жребию подвергается всякое историческое сочинение, в котором посягатели на законную власть, приявшие справедливое по делам их наказание, представляются как жертвы общественного блага, заслуживавшие лучшую участь.
§ 185. Карикатурные изображения, представляющие в смешном виде пороки людей, если они только не касаются личности, не подлежат никакому запрещению.
§ 204. Письменное разрешение Начальства снимает с Цензурных Комитетов всякую ответственность.
§ 207. Рассмотрение следствий по обвинениям на Цензоров Главного Цензурного Комитета и Председателей Цензурных Комитетов производится в общем Присутствии Главного Цензурного Комитета и потом в Главном Правлении Училищ.
§ 208. Чиновники сии отрешаются от должностей и предаются суду с Высочайшего разрешения.
§ 212. Если бы, паче чаяния, в Цензуру прислана была рукопись, исполненная мыслей и выражений, явно отвергающих бытие Божие, вооружающих против веры и законов Отечества, оскорбительных Верховной Власти, или совершенно противных духу общественного устройства и тишины; в таком случае Цензурный Комитет немедленно доводит о сем установленным порядком до сведения Министра Народного Просвещения и, по сношению сего последнего с Министром Внутренних дел, виновный в сочинении, или переводе означенной рукописи, подвергается ответственности по законам.
§ 213. Так как Устав о Цензуре не должен быть неизвестным никому из писателей, или художников, издающих в свет произведения свои, то, в случае важных обстоятельств, ответственность за содержание напечатанных уже творений их, не прекращается от того, что они напечатаны по одобрению Цензора. Ибо гораздо виновнее тот, кто, занимаясь на свободе одним только сочинением своим, обдумывает в тишине кабинета что-либо вредное для общественной безопасности и нравов, и потом издает в свет, нежели Цензор, рассматривавший сочинение его по обязанности своей на ряду со многими другими.
§ 221. Содержатели типографии, уличенные в печатании, без дозволения Цензуры, книг и сочинений, содержание коих противно Цензурным правилам, лишаются навсегда права содержать типографию и предаются суду, а экземпляры не дозволенной к напечатанию книги сожигаются.
§ 222. Все, что сказано в сей главе о содержателе типографии, имеет полную силу и в отношении к содержателю литографии.
§ 228. Званиям Председателей Цензурных Комитетов и Цензоров, сопряженным с многотрудными занятиями, требующим, при достаточных в разных науках сведениях, особенной проницательности, и которые подвержены преимущественной перед другими должностями ответственности, справедливым почитается предоставить некоторые особливые преимущества.
§ 229. Вследствие сего Председателям Цензурных Комитетов и Цензорам, прослужившим в сих званиях десять лет беспорочно, если они отличались притом усердием и ревностным исполнением возложенных на них должностей, обращается в пожизненный пенсион третья часть жалованья их, которым пользуются они продолжая службу и получив от оной увольнение.
§ 230. Пятнадцать лет беспорочной службы, с соблюдением условий, означенных в предшествовавшем параграфе, дают сим чиновникам право на получение в пенсион, при увольнении их вовсе от службы, половины получаемого ими жалованья.
Подлинный подписал: Александр Шишков.
Верно: Директор Кн. Ширинский-Шихматов.
На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано: Быть по сему.
НИКОЛАЙ.
Царское Село 10 Июня 1826 года.

Батурин Ю.М. Цензура против гласности: от Ивана Грозного до 1917 г. // Советское государство и право. 1989. № 3. С. 134-142.

Гринченко Н.А. История цензурных учреждений в России в первой половине ХIХ в. // Цензура в России. История и современность: Сб. науч. тр. Вып. 1. СПб., 2001. С. 15-46.

Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв. М., 2011.

Киняпина Н.С. Николай I: личность и политика // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2000. № 6. С. 8-40.

Мироненко С.В. Николай I // Российские самодержцы: 1801-1917. 2-е изд. М., 1994. С. 91-158.

Как определял цель цензуры Устав 1826 г.?

Почему он получил наименование «чугунный»?

Каковы были функции Верховного цензурного комитета?

Какие произведения запрещали включенные в Устав Правила для руководства цензоров?

В чем Устав 1828 г. отличался от Устава 1826 г.?

10 июня 1826 года был введен 2ой устав о цензуре в истории России. В отличие от предыдущего, этот устав был довольно подробным, объемом в 5 раз больше и состоял из 19 глав и 230 параграфов Корсаков А.П. Исторические аспекты изучения цензуры в России М., Посткриптум. 1996. Объем этого устава был вызван необходимостью максимально подробно осветить цели и задачи цензуры, регламентировать деятельность цензурных комитетов. В первом параграфе устава обозначалась цель учреждения цензуры, которая состояла в том, чтобы «произведения словесности, наук и искусств, при издании их в свете посредством книгопечатания, гравирования и литографии, дать полезное или, по крайней мере, безвредное для блага Отечества направление». В уставе предлагалась полная схема структуры цензурного аппарата. Создавался Главный цензурный комитет в Петербурге, который подчинялся непосредственно министру. Должность цензора выделялась в самостоятельную профессию, вырос штат цензоров, были увеличены их оклады. Руководило всей цензурой в стране Министерство народного образования в представительстве Главного управления цензуры, которому помогал Верховный цензурный комитет, состоявший из министров народного просвещения, внутренних и иностранных дел.

Этот устав довольно скоро стали называть «чугунным Скабичевский А.М. Очерки истории цензуры 1700-1863. Изд. Ф. Павленкова Спб., 1892». Это заключалось в следующем. Современники считали, что этот устав преследовал цели «давать направление общественной мысли и подносить ей сообразную с обстоятельствами пищу». Кроме того, устав был довольно подробный с множеством лишних подробностей. И, помимо этого, устав 1826 года был довольно суров. Например, §151 гласил: «не позволяется пропускать к напечатанию места в сочинениях и переводах, имеющих двоякий смысл, ежели один из них противен цензурным правилам», а §152 призывал сочинителей «не выдавать руку цензуры». А. Шишков обозначал свой устав, как преграду для издания «худых, дерзких, соблазнительных, невежественных, пустословных сочинений, от которых развращается нравственность, умножаются ложные понятия, темнеет просвещение и возрастает невежество». Стоит ли говорить, что под это определение попало множество книг, к таковым вовсе не относящимся, но в которых цензоры увидели дурные намерения?

Но устав не устроил не только народ, но и правительство. Причины этого были в том, что устав мало затрагивал проблемы иностранной и духовной литературы. В 1827 году министр внутренних дел В. С. Ланской убеждает императора в необходимости нового устава и приступает к его разработке Жирков Г.В., История цензуры в России XIX-XX вв.: Учебное пособие, М.: Аспект пресс, 2001. Была организована авторитетная комиссия, в которую помимо прочих входил и А.Х. Бенкендорф. Через год новый устав увидел свет.

Уставы николаевской эпохи: становление цензурного аппарата

Отечественной цензуры. Рассматривать зарождение цензуры в российском государстве следует с появлением рукописных, а далее и печатных книг. Издательское дело теснейшим образом было связано с деятельностью церкви, поскольку ею же контролировалось. Печатные издания допетровской эпохи носили в основном религиозный характер, количество их было мало, что значительно упрощало контроль над типографиями. Вся продукция печаталась с личного разрешения Патриарха.

Одним из первых тотальное влияние церковной цензуры ограничил Петр I, чем вводилось понятие светской цензуры. Указ 1720 года запрещал выпуск любых книг, в том числе и церковных, без одобрения специальной Духовной коллегии. В последующие годы идет дальнейший процесс разделения цензуры на светскую и духовную. Согласно указу Елизаветы, разрешение на печать церковных книг выдавал Синод, а светских – Сенат.

В целом, в ХVIIIв. цензура еще не была достаточно развита и организована, а в роли цензоров выступали президент Академии наук, её члены и канцелярия. Но уже к концу ХVIIIв. объем книгоиздательства значительно вырос, и власть впервые осознала необходимость признать официальный статус цензуры. Вследствие этого, Екатерина II вводит должность государственного цензора, организовывает цензурный аппарат, который вырабатывает общие правила.

Алекса́ндр Семёнович Шишко́в (9(20) марта 1754, Москва - 9(21) апреля 1841, Санкт-Петербург) - русский писатель, военный и государственный деятель. Государственный секретарь и министр народного просвещения. Один из ведущих российских идеологов времён Отечественной войны 1812 года, известный консерватор, инициатор издания охранительного цензурного устава 1826 года. Президент Российской академии, филолог и литературовед. Адмирал.

Однако к первой половине XIX в. и этих мер было недостаточно, и 9 июня 1804г. Александр I утверждает первый цензурный устав. Он предписывал всем изданиям, рассчитанным на освещение в обществе, иметь подтверждение о проверке. Главной же целью самой цензуры провозглашалась защита общества от книг и сочинений, не имеющих образовательных функций. В связи с этим вводился запрет на создание, продажу либо покупку произведений искусства без рассмотрения цензорами. Одним из последствий принятия устава было развитие политического вида цензуры. Надзор за соблюдением документа перешел к полицейскому ведомству, а создание Министерства духовных дел и народного просвещения привело к усилению контроля над университетами и журналистикой. Кроме осуществления разумного контроля за отечественным печатным словом, Устав давал разрешение на ввоз иностранной литературы и свободную деятельность типографий, что являлось ярким показателем существования подлинной христианской демократии в русском обществе в период монархии.

Цензурная реформа 1826 г. еще более укрепила государственный контроль над сферой коммуникаций своего времени.

Согласно обновленному уставу, учреждался Верховный цензурный комитет, в функции которого входил контроль за наукой, общественным мнением и воспитанием молодежи. При этом штат цензоров, равно как и их полномочия, был существенно увеличен. По статистике, одна треть сочинений того времени не проходила одобрения цензоров и, следовательно, не была отдана в печать. При Николае I решение по основным цензурным вопросам часто принималось непосредственно Императором.

Но в то же время объем печатной продукции неизменно увеличивался, что делало контроль над прессой все более труднодоступным. К тому же к концу XIXв. резко возросла активность террористического революционного движения. Террористы-революционеры всё больше использовали в своей деятельности периодические издания и газеты, что со своей стороны повлекло применение нового метода борьбы с антигосударственными элементами со стороны государства – экономического. Одними из таких методов был запрет розничной продажи и запрет на рекламу.

Но, как показали драматические события 1905 года, все эти меры были недостаточны. Ведь процессы капитализации затронули и журналистику, что послужило либерализации тогдашних СМИ. Цензурное ведомство просто не успевало за созданием всё большего количества оппозиционных рабочих партий, а следовательно, и их печатных изданий. К тому же в обществе с лёгкой руки капиталистов и террористов левого толка всё чаще велись разговоры о свободе слова и запрете цензуры. Журналистику теперь контролировал не только цензурный аппарат государства, но и владельцы издательств. Люди, вложившие деньги, использовали прессу как для рекламы, так и для борьбы за власть либо рынок ресурсов. Вследствие этого, цензурный режим стал формироваться не только государством, но и отдельными личностями, заинтересованными осуществлении той или иной информационной линии. Перевороты 1917 года оборвали этот естественный процесс развития информационного пространства, создав новую литературу, искусство, журналистику, которые тут же подверглись тотальному контролю, но уже со стороны совершенно новых политических сил и государственных органов. А созданный новой советской системой цензурный аппарат был, пожалуй, самым мощным во всей мировой истории, а это предмет уже для совсем другого разговора.

Подготовлено по материалам:
http://www.pseudology.org/Tsenzura/TsetzuraHistory/library_view_book7731.html?chapter_num=-1&bid=79
http://ru.wikipedia.org/wiki/Цензура_в_Российской_империи
http://evartist.narod.ru/text9/35.htm
http://konodyuk.com/view_stany.php?id=481