Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

3. Чему нас учит опыт Византии?

Обращение к наследию Вселенской Церкви неизбежно приводит нас к опыту Византии, где были заложены основы христианской государственности и был осуществлен первый многовековой опыт православного Царства. Отрицание византийского наследия всегда приводило наших монархистов к искажению и приземлению идеала. Ущербность, непоследовательность, внутренняя противоречивость - вот признаки монархизма, не признающего преемственности с Византией и повторяющего против нее обвинения протестантов и гуманистов. Напротив, внутренняя цельность, последовательность, стройность видна у тех наших идеологов, которые как К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров и архим. Константин признавали преемственность своего монархизма с Византией. Без апокалипсического осмысления церковной истории, а стало быть, и без Византии, вообще невозможно правильное понимание православной монархии.

Опыт Византии имеет для нас не только историческое значение. Установление православной монархии при Константине и его преемниках в разноверной и разноплеменной распадающейся империи, в условиях нравственного и общественного разложения - разве это не злободневная для нас тема?

Наша нынешняя ситуация вовсе не походит на обстоятельства первой смуты в России, когда междуцарствие длилось лишь несколько лет и был крепко воцерковленный народ, единый в своих монархических убеждениях и разделявшийся лишь по поводу кандидата на Престол. У нас же в результате 75-летних сатанинских экспериментов взорваны все национальные, религиозные и семейные устои и основы, произошли, видимо, необратимые изменения на уровне как личности, так и большей части народа, утратившего национальное и государственное самосознание. Поэтому к нам гораздо более подходят в этом смысле условия разложения и падения Римской империи, чем условия крепкой духом и верой Московской Руси. Очевидно, что если в Москве мог с успехом царствовать и Феодор Иоаннович и Михаил Феодорович, то для спасения Рима нужен был Царь такого ранга, как Константин Великий, Феодосии Великий, Маркиан или Юстиниан, который бы не только царствовал, но и управлял, был бы и воином, и законодателем, и богословом.

Ясно, что восстановление Царства в России не может быть результатом политической борьбы, следствием каких-либо рациональных причин, а только особенным действием Божиим, подобным тому, каким было установление православного Царства при Константине, не имевшее необходимых материальных предпосылок. И такой Царь не может быть лишь очередным представителем последней династии, а непосредственным избранником Божиим, какими были все византийские Императоры, стоящие в наших святцах: и Константин, и Феодосии, и Маркиан, и Лев Великий, и Маврикий.

Это непосредственное Божие избрание должен будет возвестить, скорее всего, пророк Божий, подобно тому, как было при самом установлении царской власти в древнем Израиле, а потом и в Византии с вышеупомянутыми Императорами. Восстановление подлинного православного Царства невозможно без восстановления истинного пророчества и духоносного священства. Царство крепко в союзе со священством, а для предотвращения духовно-нравственных искажений этой симфонии нужно истинное пророчество. Такова идеальная установка. В современной России говорят: нам нужен Моисей (но не Урицкий), нужен Константин (но не Боровой).

Здесь мы приходим к главному отличию нашей эпохи от эпохи Константина и Феодосия: тогда была сильная Церковь, богатая святителями и преподобными, исповедниками и пророками. Тогдашняя Церковь покоряла мiр, приводя его ко Христу, дерзновенно молилась об избавлении от власти императора Юлиана Отступника и о даровании ей в защиту православного Царя. Именно святые были «колесницей Нового Израиля и конями его», увлекавшими православное Царство к Небу.

В наше время заключительного этапа всемiрной апостасии Церковь как никогда бедна на живых святых, забыла и думать о православной государственности, а лишь обслуживает наличные, антихристианские по своей природе режимы. Даже из внутрицерковной литургической жизни молитвы о православном Царстве изгнаны и заменены молитвами о наличных "властех", готовящих установление Нового мiрового порядка во главе с антихристом.

Возможно ли в таких условиях серьезно говорить о восстановлении монархии в России? Это зависит от того, удастся ли монархическому крылу в Церкви добиться исправления профевральских и более поздних апостасийных искажений. Во всяком случае, если бы вся здоровая часть Русской Церкви, не стыдясь мнения желтой прессы, исповедывала бы учение о православном самодержавии и дружно молилась о даровании его нам, надежда на его восстановление была бы, ибо невозможное человекам возможно Богу. А пока этого нет, а есть церковная молитва за промасоненные режимы, мы и получаем по вере своей.

Из необходимости здоровой истинно православной Церкви для восстановления православного Царства в России вытекает необходимость для монархиста посильно противодействовать всем отступническим, еретическим поползновениям в церковной среде. В основном это касается тех, кто надеется на возрождение монархии с помощью нынешних епископов Московской Патриархии, уповает на их особую мудрость, которая через ложь якобы приводит ко спасению и с помощью зла творит добро. К сожалению, и многие зарубежные монархисты заняли в принципиальном церковном споре позицию нейтралитета: мы, мол, выше юрисдикции, - оставив немногих "правых" апологетов Зарубежной Церкви изнемогать в неравной борьбе. Тем самым была предоставлена возможность вмешаться апологетам "левым" - принципиальным врагам монархии, которым удалось в немалой степени скомпрометировать Зарубежную Церковь перед патриотической общественностью в России. Думается долг зарубежных монархистов - защитить свою Мать-Церковь, а также по-отечески и по-братски убеждать своих единомышленников в России в пагубности их приверженности к нынешним руководителям Московской Патриархии, которые неизбежно предадут их при первом же удобном случае.

Л.А. Тихомиров отмечал главные недостатки византийской монархии: неизжитая связь с республиканским цезаризмом, недостаток династичности и легитимности. Все это так и было. Была прогнившая бюрократия, но не было таких опор, как социальная база и единая нация. Все это еще в более ужасном виде представлено сейчас в России. Но при этом Тихомиров не отмечает главного, что подчеркивает архим. Константин, а именно, что при всех этих язвах византийский Престол играл роль удерживающего мiровое зло и пришествие антихриста. А ведь нам нужен именно "Удерживающий", а не просто чистая монархия.

Остатки традиций цезаризма, при которых Император сосредоточивал в своих руках все управительные функции, в условиях возрождения России даже необходимы и могут помирить с такой монархией тех русских патриотов, которые, следуя традиции Ильина, видят выход в установлении сильной переходной авторитарной власти - национальной диктатуры.

Династичность есть средство для наилучшего преемства царской власти, обеспечивающее ей спокойное существование в течение длительного периода, но не есть самоцель. Согласно пророчествам последних русских святых, православное Царство, если оно и будет даровано России, то лишь на малый период времени перед концом мiра, а потому и не потребует династичности. Почти все святые византийские Императоры (Феодосии, Маркиан, Лев и Юстиниан) были, по выражению Тихомирова, «из мужиков», не имея предками не только венценосцев, но и просто лиц благородного сословия. Формальная легитимность, поставленная выше духовного содержания монархии, даже вредна, ибо может привести к установлению лжемонархии.

Народная душа и государственная форма

У большинства людей нет четких политических убеждений, и они руководствуются в политических вопросах больше не логикой, а интуицией и психологическими поведенческими установками, которые зачастую восходят к значительно более глубоким пластам национального типа, чем любые интеллектуальные выкладки. Давайте попробуем разобраться, какая форма власти, исходя из реалий нашей жизни, подходит для современной России. И кто мы такие, по своему психологическому восприятию власти — монархисты или республиканцы?

Прежде чем отправиться в это психолого-социологическое путешествие в наше бессознательное коллективное "я", надо указать на один миф, который часто связан в нашем сознании с монархией.

Большинству кажется, что главная разница между монархией и республикой — это временное или пожизненное нахождение у власти. На практике же это не является главным и даже существенным различием.

История знает и избираемых императоров, и чередующихся через определенный срок между собой монархов в одном государстве, и пожизненных генсеков (Сталин, Брежнев), и президентов, которые правили десятилетиями, вплоть до своей смерти. Есть даже пример династий республиканских правителей (Алиевы в Азербайджане, Ли в Сингапуре, Буши в США, что-то подобное задумывается в Белоруссии).

Да, по идее, монарх правит бессрочно, он пожизненно государь. Но ведь в реальной жизни эта идея "пожизненности" имеет существенные "ограничения" в воле его врагов. Иностранные правительства могут организовывать заговоры, революционеры — осуществлять революции, а "тираноборцы" — устраивать цареубийства. Более существенные различия между монархией и республикой - не в сроках пребывания у власти, а в глубоких различиях самих монархических и республиканских мировоззренческих и психологических предпочтениях, которые в свою очередь соединяются или не соединяются с тем народным психологическим типом, формируемым у народов их национальной историей.

Об этом образно сумел сказать Иван Ильин:

У всякого народа своя особая «душа», и помимо нее его государственная форма непостижима. Потому так нелепо навязывать всем народам одну и ту же штампованную государственную форму ".

Действительно, здесь значительно более важными являются, с одной стороны, историческая действительность, сложившаяся в той или иной стране, а с другой стороны — те религиозно-психологические особенности народного менталитета, которые сформировались в этих исторических реалиях. Именно эти народные взгляды первичны в вопросе выбора политического идеала властвования в том или ином государстве.

Олицетворение власти. Свойственно ли нам иметь во главе государства человека, а не систему учреждений?

Монархическому сознанию необходимо, свойственно, в отличие от республиканского, олицетворять власть и государство. Христианство, давшее миру Откровение о Личном Боге, значительно усилило необходимость олицетворения, персонификации государства и власти. Но поэтому кризисные явления в европейском христианстве параллельно развили и кризис в монархической государственности. Как писал Иван Ильин:

П роцесс олицетворения (персонификации) состоит в том, что нечто неличное (в данном случае — государственная власть), или сверхличное (родина-отечество), или многоличное (народ, объединенный в государство) переживается как личное существо ".

Итак, монархическое сознание ищет для олицетворения нации и государства образы героев, подвижников из прошлого и хочет и в настоящем видеть реальных людей, которые во власти персонифицировали бы собою власть и народ.

Для республиканского сознания личность в истории и личность во власти всегда находятся под подозрением. Республиканец доверяет значительно более учреждениям, коллективу и старается личность во власти обставить законодательными ограничениями так, чтобы свободы ее проявления было как можно меньше. Чтобы сама личность была максимально растворена в бюрократическом учреждении, и её предпочтения не играли бы никакой роли.

Здесь, как кажется, мы значительно более монархисты, чем республиканцы. Наше доверие к личности и желание видеть перед собою человека во власти, а не бездушную бюрократическую машину, безликое учреждение достаточно явственно.

Особая связь с Небом. Свойственно ли нам думать об особом предназначении власти?

Чувствуем ли мы сегодня священность власти и особость личности Правителя?

Для монархического восприятия власти свойственен особый, религиозный взгляд на власть в государстве.

Республиканец прагматически сух и рассудочно бесчувственен к власти и уж тем более к личности во власти. Смотреть на власть как на начало священное, а на личность во власти — как на "помазанника", предназначенного свыше, человека особого совершенно не характерно для республиканского сознания.

Христианская традиция сообщения особой благодати для управления государством в акте священного миропомазания, идущая ещё из Ветхого Завета, глубоко религиозно соединена с монархическим отношением к власти. Идея власти Божией Милостью, царское величие, "сердце Царево в руце Божией" — все это характерное монархическое осмысление власти.

Понятно, что этот пункт связан напрямую с религиозностью нашего общества.

Читайте также:

Здесь уместно вспомнить опрос ВЦИОМа "О каком начальнике мы мечтаем?" 2010 года. В нем на вопрос о религиозности начальника только 8% твердо высказали свое желание иметь своим начальником нерелигиозного и неверующего человека. Тогда как 30% так же твердо заявили, что хотели бы иметь религиозного, верующего человека своим начальником. Остальные высказались неопределенно.

Я бы трактовал эти цифры следующим образом. Люди, желающие видеть своим начальником неверующего человека, — это в политическом плане люди республиканского сознания, а желающие иметь верующего начальника, — склонные к монархическому менталитету.

Конечно, с проведения опроса прошло уже достаточно много времени, но, думаю, цифры если и меняются, то, скорее всего, вторая растет, а уменьшается цифра не определившихся в этом вопросе.

Интересно, что в нашей стране и Пасху считают наиболее важным праздником от 31 до 35% опрашиваемых (ВЦИОМ: "Пасха — третий по значению среди российских праздников"). А для 9-12% - это не праздник. Праздники, занимающие места выше, — это 9 мая и Новый год.

Так что взгляд на начальство земное и на начальство Небесное (и Его Праздники) вполне сходятся по процентам.

Воспринимаем мы власть рассудочно или чувственно? Патриархальное доверие или принципиальное недоверие

Подходим мы в наших решениях по вопросам, имеющим отношение к нашей власти, интуитивно-чувственно или рационально-рассудочно?

Для монархического восприятия власти характерен подход в стиле "сердцем чую", часто носящий иррациональное, не поддающееся разуму, сверхразумное восприятие. Власть для монархиста — сложная земная институция, земное подобие Божьего Небесного Величия, испытывающее особое влияние свыше, связанное с предками. Для республиканца все это слишком сложно, власть для него — система земных учреждений, дело рук человеческих, как правило, сомнительных, а часто и обвиняемых во всевозможных преступлениях республиканской логикой.

Для монархического чувства власть глубоко связана с патриархальностью, семейственностью и даже патримониальностью, то есть когда власть является "хозяином", "собственником" государства. Государство осмысливается как семья, в которой властитель является "отцом нации". И эти понятия, в свою очередь, переносятся и в семейные отношения.

Пока люди будут жить семьями , — утверждал Иван Ильин, — и притом единобрачными (моногамия!) и особенно едино-отеческими (моноандрия!), до тех пор в человеческой душе будут вновь и вновь оживать от самой природы вложенные в нее монархические тяготения ".

И. Ильин. Фото: www.globallookpress.com

Для большинства современных граждан России семейные ценности остаются органическими, примерно 78% из них считают обязательным вступление в брак, причем официально оформленный (ВЦИОМ: "Не хочу учиться, хочу жениться, или о возрасте вступления в брак").

Эта цифра разделяющих семейные ценности неплохо параллелится с цифрами, набранными Путиным (почти 77%), которого некоторые небезосновательно называют "отцом нации", "хозяином" государства. Люди семейные голосуют за патриархальное доверие власти, остальные же высказывают типично республиканское принципиальное недоверие.

Идея ранга или идея равенства? Люди разнокачественны или равноценны

В этом пункте мы, пожалуй, сталкиваемся с самыми сложными, требующими определенной осмысленной убежденности понятиями. Здесь мы как общество более всего потеряли со времен Монархии.

Дело в том, что большевики, кроме национального геноцида, провели в нашем обществе ещё и классовый стратоцид, то есть сознательно уничтожали верхние слои (страты) русского общества. Стремление к декларируемому на словах равенству в коммунистической практике привело к кровавой зачистке всей русской элиты, сформированной многовековым историческим отбором, на основе службы Государю, Родине и нации.

Эта идея службы, идея отбора лучших для этой службы и называется Иваном Ильиным идеей ранга.

Ранг есть прежде всего вопрос качества , — пишет Ильин, — и притом подлинного качества; признание ранга есть потребность искать и находить качественное преимущество, придавать ему полное значение, уступать ему жизненную дорогу и осуществлять это не только в повседневной, но и в государственной жизни ".

Республиканское сознание, особенно радикально левые его направления, культивируют идею равенства как идею равноценности всех людей, то есть их одинаковость.

Это примерно такая же странная позиция, как утверждать, что справедливость сводится только к тому, чтобы у каждого в кармане было одинаковое количество рублей.

Люди по своей природе не рождаются равноценными по своим талантам, не бывают одинаковыми по своим духовным и волевым качествам. При этом человек ко всему прочему ещё и не имеет возможности выбирать ни страну, ни социальную группу, ни семью, ни религиозно-культурный мир, в котором он появляется на свет. Всё органическое бесконечное разнообразие его внутреннего мира (его задатков) и не менее сложное многообразие внешнего мира, в который он попадает не по своей воле, — все это никак не может создавать инкубаторские, искусственные состояния равенства и равноценности.

И это не значит, что такое положение дел в монархии создает закрытые "касты" с отсутствием социальных лифтов, без какого бы то ни было "доступа" к высшим слоям общества. В основном это является лишь республиканской пропагандой. История говорит об обратном. Монархи, наиболее развитые и склонные к активной созидательной деятельности, организуют наилучшие системы выявления наиболее одаренных, талантливых людей и приобщают к государственной деятельности, возводя их из низших слоев общества в высшие государственные ранги.

Как утверждал Иван Ильин:

У же Апостол Павел предупреждал верующих против эгалитаризма: «Звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор 15:39-44): именно «равенство» людей перед лицом Божиим обнаруживает их неравенство в деле подлинного христианского качества. Возможно, что влияние христианства укрепило бы эгалитарное тяготение массы, если бы Апостолы и отцы Церкви не выдвинули новое учение о новом неравенстве и не установили необходимости земного ранга, а также учения о нарочитой призванности и помазанности царей ".

Апостол Павел. (иконописец Андрей Рублев). Фото: www.globallookpress.com

Монархическое восприятие склонно культивировать идею ранга, иерархии, предметно обосновывая привилегии в зависимости от тех обязанностей, которые следуют из положения того или иного человека в обществе, увязывая его права с теми обязанностями, которыми он "повинен" Государю и стране.

"Справедливо , — говорит Иван Ильин, — чтобы люди, совершившие однородные преступления, одинаково привлекались к суду, чтобы люди с одинаковым доходом платили одинаковый подоходный налог. И в то же время справедливо, чтобы беременные женщины имели известные привилегии; чтобы преступники и душевнобольные были лишены права голоса; чтобы государственные должности давались талантливым, умным и честным людям и т. д. Привилегии должны быть предметно обоснованы ".

Иван Грозный: герой или тиран

В этом пункте о ранге и о людской разнокачественности надо констатировать, что именно его туманность для большинства наших граждан и порождает большинство наших социальных болезней. Болезней, которые рождаются в республиках легче, чем в монархиях именно из-за формально демократического взгляда на формирование властных слоев. При демократии в политическом и финансовом высших классах немыслимо культивирование христианской честности, служебной чести, внимания к качеству, рангу, отбору лучших. При безрелигиозности республиканского мировосприятия эти понятия не имеют признанной метафизической укорененности в демократических обществах. Нет веры — нет и культивирования требуемых ею качеств человека.

Доверяем мы власти или считаем такое доверие опасным? Любовь или недоверие

В этом пункте "царистская" сущность граждан России выглядит наиболее выпукло.

Для республиканского менталитета "доверие к главе государства", доверие к власти, властным институтам является не только неуместной, противоестественной, но даже и опасной вещью. Республиканец принципиально с подозрением относится к власти и обставляет её всевозможными законодательными и учрежденческими противовесами. Все эти идеи "разделения властей", всевозможные "политические противовесы" — все это находится в арсенале республиканского недоверия к власти.

Недаром идеально республиканским государством считается Швейцария — федерация, которая продолжает называться конфедерацией, где нет де-юре ни столицы государства, ни самого главы государства. А управление осуществляет Федеральный Совет из семи советников, двое из которых поочередно исполняют обязанности президента и вице-президента Швейцарской конфедерации. При этом "президент" является лишь "первым среди равных" из этих семи советников и имеет лишь представительские функции.

В этой "идеально" республиканской системе ставить вопрос о доверии к власти просто бессмысленно, так как ее как бы нет. Ее даже не с кем персонифицировать, там одни учреждения, советы, законы, гарантии, ограничения, договоры. Люди во власти находятся лишь формально, поскольку без людей вовсе обходиться ещё не научились.

Республиканское сознание само повиновение власти считает "унизительным" и хочет максимально его микшировать, свести на нет.

Республика строится на принципиальном недоверии к власти .

Есть ли что-либо похожее в нашем русском менталитете? Мне кажется, что русская история не смогла бы длиться на протяжении вот уже второго тысячелетия на евразийском пространстве, если бы не колоссальное доверие русских людей к своим Государям. Та русская готовность к самопожертвованию, которая многократно засвидетельствована в русской истории, и национальный талант "подчинения" или, по-другому говоря, "дисциплины" просто не могли бы сформироваться в русском народе, если бы в нем не было глубокого доверия к своим державным вождям.

По сути, Монархия, и в особенности Русская Монархия, всегда держалась любовью подданных к Своему Государю

Иметь Государя , — как писал Иван Ильин, — возможно любовью, сердцем, чувством. Кто любит своего Государя, тот имеет его действительно, по-настоящему; и тем строит свое государство... Монархическая верность есть такое состояние души и такой образ действия, при котором человек соединяет свою волю с волею своего Государя, его достоинство — со своим достоинством, его судьбу — со своей судьбою . Верность монархиста есть прямое последствие его доверия к монарху и прямое проявление его любви к Государю ".

Фото: www.globallookpress.com

В современной России деятельность института президента поддерживают 83-84% населения (ВЦИОМ: "Рейтинги доверия политикам, одобрения работы государственных институтов, рейтинги партий"). Большего доверия к власти сложно представить.

Мы центростремительны или центробежны в своих политических устремлениях?

Наше современное неприятие разделения Большой России в 1991 году, идеи Русского мира, идеи собирания русских земель характеризуют большинство наших граждан как людей с центростремительной государственной ориентацией.

По опросу ВЦИОМа, 63% респондентов считают, что "Русский мир" существует, а 66% считают, что в "Русский мир" входят все территории, на которых живут русские, в том числе и за границами России (ВЦИОМ: "«Русский мир» и как его понимать?" 2014 год). Вне России большинство опрошенных назвало следующие территории, входящие в понятие "Русский мир": Донбасс, Приднестровье, русские общины в Германии, Великобритании, Франции, США, Израиле. Отдельно были названы территории Северного Казахстана, Абхазии и Южной Осетии.

Центростремительность монархизма в данном случае характеризуется лояльностью и ответственностью перед главою государства, в умении ценить дисциплину и субординацию.

Республиканцы готовы, как показала русская история, рисковать самим государством ради достижения своих партийных целей. И в 1917-м, и в 1991-м они ради власти раскалывали наше государство. Республиканское стремление вмешиваться в государственные дела, часто гипертрофированное ложное самоощущение важности своих инициатив нередко приводили в нашей истории к безответственным республиканским решениям, подрывавшим основы государственности.

Государство-корпорация или государство-учреждение?

Как писал Иван Ильин:

Г осударство в своем здоровом осуществлении всегда совмещает в себе черты учреждения с чертами корпорации: оно строится и сверху, и снизу, и по принципу властной опеки, и по принципу выборного самоуправления. Ибо есть такие государственные дела, в которых необходимо властное распоряжение; и есть такие дела, в которых уместно и полезно самоуправление ".

Как английская разведка убила русского Императора

Монархическая идея культивирует в истории "государство-учреждение", строившееся через законы и указы Верховной власти. Для республиканского сознания характерна идея "государства-корпорации", формирующего свою жизненную парадигму через договоры и голосования. Излишняя свобода в республиканском государстве сразу же порождает коррупцию, анархию и произвол.

Сама история создала предпосылки для определения органичного сочетания идей учреждения и корпорации при строительстве русского государства.

Громадные размеры территории, малая плотность населения, заглавные мировые роли на международной арене, разнородный национальный состав страны — всё это предпосылки для совершенствования государственности в форме учреждения, администрирования.

И для всего этого сложнейшего историко-культурного и административно-территориального организма под названием Российская Федерация логично было бы культивировать монархическое правосознание. Правосознание, которое, как показано в этой статье, и в демократических одеждах носит глубокие психологические монархические установки.

Абсолютные монархии, с неограниченной властью монарха

Конституционные монархии, в которых монарх обладает законодательной властью

Конституционные монархии, в которых законодательная власть принадлежит парламенту

Государства-члены Содружества Наций, признающие в качестве номинального главы государства монарха Великобритании

В списках представлены монархии на 1 января 2011 года. Отдельным списком представлены доминионы - монархии - бывшие английские колонии, в которых главой государства является королева (король) Великобритании.

В РоссииОрганизации и партии, выступающие за возрождение монархии в России: «Всероссийский Монархический Центр», «Российское Монархическое общественное Движение», «Российский Имперский Союз-Орден», «Память», «Союз Русского Народа», «РНЕ» (газета «Евпатий Коловрат» № 48), «Чёрная сотня», Ячейки Национал-Синдикалистского Наступления. Популяризация монархических идей содержится в «Проекте РОССИЯ», «Русской Доктрине» и в программе общественного движения «Народный собор». Сегодня среди монархистов в России нет единого мнения относительно того, кто имеет права на российский престол и c помощью каких юридических процедур возможно возвращение к монархии. В российском монархическом движении можно условно выделить кириллистов, соборников, легитимистов-центристов. Основное различие между ними заключается как в отношении к проблеме престолонаследия, так и в преемственности национального права. «Кириллисты» признают права на престол за потомками Великого Князя Кирилла Владимировича - двоюродного брата Николая II. В настоящее время это Великая Княгиня Мария Владимировна и её сын Георгий Михайлович. Права этой ветви дома Романовых на российский Престол «кириллисты» обосновывают законом Российской империи о престолонаследии и Соборной клятвой 1613 года. В противовес им, «соборники» указывают, что за прошедшее с 1917 года время обстоятельства поменялись настолько кардинально, что сейчас уже нельзя руководствоваться данными законами. Основываясь на том, что в 1905 году Николай II намеревался лишить Кирилла Владимировича всех прав члена Императорской фамилии (включая права на наследование Престола), а также на поведение Кирилла Владимировича во время Февральской Революции, когда он демонстративно прикрепил красную ленточку, «соборники» не признают за его потомками прав на престол и полагают необходимым созыв Всероссийского Земского Собора, который определит новую династию. Легитимисты-центристы, в основном представители Всероссийского Монархического Центра и др., к которым относятся, как правило, профессиональные российские юристы, историки, философы, прежде всего указывают на необходимость восстановления работы Всероссийского учредительного собрания, которое определит форму правления и решит вопрос правопреемства российского национального законодательства. Прежде чем поднимать вопросы о каких-либо кандидатах, легитимисты-центристы убедительно считают, что необходимо в первую очередь восстановить правопреемство России и Российской Империи, решить основополагающие юридические вопросы воссоздания монархической государственности, потому как на данный момент времени Российская Федерация имеет республиканскую форму правления и престола как такового не имеет.В сентябре 2006 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос на указанную тему. Вопрос о восстановлении монархии считают актуальным 10 % опрошенных. Примерно столько же (9 %)считают монархию оптимальной для России формой правления. В случае всенародного голосования по данному вопросу, 10 % опрошенных отдали бы свои голоса в пользу монархии, 44 % проголосовали бы против, 33 % проигнорировали бы референдум. При этом, в случае, если на трон будет претендовать «достойный кандидат», в пользу монархии высказываются до 19 % опрошенных, ещё 3 % - сторонники монархии, уже определившиеся с личностью монарха.В целом, монархические настроения сильнее среди лиц с высшим и незаконченным высшим образованием, чем среди лиц со средним и незаконченным средним; сильнее у москвичей и петербуржцев, чем у жителей других городов.В 2009 году один из ведущих американских центров изучения общественного мнения Pew Research Center провел социологическое исследование, приуроченное к 20-летию падения Берлинской стены. Как сообщается, до 47 % опрошенных россиян согласились с тезисом, что «для России естественно быть империей». На постсоветском пространствеНаиболее сильны монархические тенденции в Закавказье. В Грузии монархические традиции восходят к периоду эллинизма. Династия Багратионов оставили в народном сознании доброе наследие, которое длится в Грузии даже в современную эпоху. Качества и символы, связанные с монархией Багратиони сыграли решающую роль в становлении грузинской нации и последующее строительство национальной истории. Монархизм в Грузии имеет глубокие корни. 8 февраля 2009 года в столице Грузии Тбилиси, в соборе св. Троицы состоялось венчание представителей двух ветвей царского рода Багратиони - Давида Багратиони-Мухранского и Анны Багратиони-Грузинской (Картли-Кахетинской). Нынешний президент Грузии Михаил Саакашвили нередко заявлял о своей принадлежности к роду Багратиони по женской линии.В Беларуси политические организации, имеющие цель свергнуть или изменить существующий конституционный строй (в том числе монархические), официально запрещены. По мнению ряда аналитиков, предпосылки к переходу к конституционной монархии и практические шаги в этом направлении наблюдаются в Литве.В ЕвропеПочти во всех европейских республиках, когда-либо бывших монархиями, существуют и имеют некоторое влияние монархические партии. В то же время в европейских монархиях есть сильные республиканские тенденции.В Великобритании ряд социалистических организаций предлагают упразднить должности короля/королевы и Принца Уэльского и ввести должность президента, переименовать Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии в Британскую Федерацию.В Испании также существуют партии, которые предлагают вынести на референдум вопрос о восстановлении республики.В Швеции сильны республиканские настроения как в левых, так и в центристских кругах. Во многих странах, которые с момента образования до настоящего времени были республиками (Швейцария, Словакия, Сан-Марино), вопрос о введении монархической формы правления не ставится.

Монархизм – общественно-политическое движение, члены которого ставят цель установления или поддержания . Монархия – это форма правления, при которой верховная государственная власть принадлежит одному человеку и, чаще всего, передаётся по наследству.

Монархические организации и партии существуют практически во всех государствах мира и ведут активную политическую деятельность. Так, в России одной из крупнейших таких организаций является Российский Имперский Союз-Орден.

Российский монархизм как движение стал выделяться в конце XIX – начале XX века, так как именно в это время монархия в Российской Империи оказалась под угрозой. Подобные организации выступали в защиту династии Романовых, отстаивали принципы единой и неделимой Россий, управляемой императором, в руках которого сосредоточена вся власть.

Основные идеи монархизма

Монарх должен быть больше чем просто единоличным правителем, он должен быть идеалом и сосредоточением веры народа, неким обожествлённым образом – таковы представления монархистов XVIII – XIX веков.

В современном же мире монархисты чаще отстаивают идею ограниченной монархии. Монархисты расценивают находящегося у власти единоличного правителя как символ государства и его истории.

Монархизм XXI века

Представители монархических организаций со всего мира собираются в рамках Международной монархической конференции и обсуждают вопросы, касающиеся основных принципов монархического движения.

На этой конференции представлены такие всемирно известные организации, как Всероссийский монархический центр, Ассоциация монархической прессы, Международное наполеоновское общество, Демократическая инициатива Центральной Европы за монархию и другие.

Монархия представляет собой такую форму правления, при которой верховная государственная власть юридически принадлежит одному лицу, занимающему свою должность в установленном порядке престолонаследия. Различают монархию абсолютную и конституционную. Абсолютная монархия сформировалась как политическое учреждение в поздний период развития средневековья. Для него характерно полное бесправие народа, отсутствие каких-либо представительных органов, сосредоточение государственной власти в руках монарха. По мере развития социально-экономических отношений абсолютная монархия в целом ряде стран эволюционировала в конституционную монархию, которая условно подразделяется на дуалистическую и парламентскую. Дуалистическая монархия является переходной формой правления, характерной для того периода, когда экономически и политически слабая буржуазия вынуждена делить власть с феодалами (Иордания, Марокко). При ней одновременно существует монарх и парламент, которые делят между собой государственную власть. Парламент, которому конституция формально предоставляет законодательные полномочия, никакого влияния ни на формирование правительства, ни на его состав, ни на его деятельность не оказывает. Законодательные полномочия парламента сильно урезаны монархом, которому предоставляется право "вето", право назначения в нижнюю палату и право роспуска парламента.

36. Президентские политические системы.

Президентская форма правления. Представляет собой такую республиканскую форму правления, которая прежде всего характеризуется соединением в руках президента полномочий главы государства и главы правительства. Формальной отличительной особенностью является отсутствие должности премьер-министра. Президентская республика отличается такими характерными особенностями: внепарламентский метод формирования правительства и отсутствие у правительства института парламентской ответственности; отсутствие у президента права роспуска парламента и др. Президентская республика строится по принципу жесткого разделения властей: в конституции закрепляется разграничение компетенций между высшими органами законодательной, исполнительной и судебной власти, которые функционируют в течение всего срока полномочий. Наряду с классической президентской республикой имеется немало смешанных форм правления, т.н. полупрезидентских. Основными признаками данной формы правления являются: избрание президента всеобщим голосованием; президент располагает собственными прерогативами, позволяющими ему действовать независимо от правительства; наряду с президентом действуют премьер-министр и министры, образующие правительство, ответственное перед парламентом.

37. Парламентские политические системы.

Парламентская республика и ее особенности. Она характеризуется провозглашением верховенства парламента, перед которым правительство несет политическую ответственность за свою деятельность. Формальной отличительной особенностью является наличие должности премьер-министра. В парламентской республике правительство формируется только парламентским путем из числа лидеров партии, располагающей большинством в нижней палате. Участие главы государства в формировании правительства носит чисто номинальный характер. Правительство остается у власти до тех пор, пока оно располагает поддержкой парламентского большинства. В парламентской республике правление носит партийный характер, что вовсе не является обязательным для президентской республики. Для парламентской республики в значительно большей степени, чем для президентской, характерен разрыв между юридическим и фактическим положением всех высших органов государственной власти. Провозглашается верховенство парламента, но фактически он работает под жестким контролем правительства. Устанавливается ответственность правительства за свою деятельность перед парламентом, но фактически парламент почти всегда может быть распущен правительством,утратившим его доверие. Президент наделяется обширными полномочиями, но они осуществляются не им, а правительством.

38. Политическая система советского типа. Политическая система советского типа С Октябрьской революции (1917) в России была установлена политическая система советского типа, ха­рактеризовавшаяся рядом отличительных признаков: 1она была закрытой с точки зрения характера взаимоотношений с внешней средой и функционировала на основе классового принципа: декларировалось, что политическая система отражает интересы трудящихся и, в первую очередь, пролетариата. Все, что не соответствовало интересам рабочего класса, признавалось враждебным; преобладали методы революционного насилия в осуществлении властных функций, что было обусловлено неблагоприятными внешними и внутренними условиями формирования политической системы (интервенция западных стран против России, гражданская война, низкий уровень общей и политической культуры трудящихся и др.). Это выразилось в создании разветвленной карательной системы;система основывалась на принципах совмещения и концентрации политических ролей и функций в руках правящей коммунистической партии, неприятия политического плюрализма и запрета деятельности оппозиции. Предполагалось, что политическими средствами возможно создать экономические, культурные и иные предпосылки для построения социализма несушей конструкцией системы являлась монопольно властвующая партия, которая объединяла государственные органы, общественные движения и подчиняла их решению конкретных задач. Особое значение партии и ее монопольной идеологии обуславливалось отсутствием иных средств интеграции общества (таких, например, как экономической заинтересованности), кроме политико-идеологических и принуди­тельных; в основе механизма формирования и функционирования власти лежал номенклатурный принцип. Номенклатура обладала абсолютной экономической, политической и идеологической властью. Политическая система советского типа способна функционировать при наличии чрезвычайных обстоятельств (опасность внешней интервенции, существование внутренних врагов и т. д.), большого изобилия энергетических, финансовых и иных ресурсов, а также разветвленной системы идеологической обработки населения.