Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Трансплантация солидных органов является общепринятым методом лечения терминальных стадий заболеваний этих органов.

Несоответствие между количеством донорских органов и количеством реципиентов постоянно увеличивается.

Для увеличения количества доноров используются живые родственные доноры и доноры с расширенными критериями подбора.

При предоперационном осмотре пациента следует учитывать, что с момента предыдущего осмотра его состояние могло существенно измениться.

Трансплантация почки

Пациенты с терминальной стадией почечной недостаточности склонны к ускоренному развитию атеросклероза и должны рассматриваться как имеющие высокий риск развития сердечнососудистых осложнений в периоперационном периоде.

Поддержание адекватного перфузионного давления в пересаженной почке важно для начальной функции трансплантата.

Улучшение результатов трансплантации солидных органов на протяжении последних десятилетий заметно и хорошо документировано. Совершенствование периоперационного лечения и ведения пациентов после трансплантации способствовало существенному повышению однолетней и пятилетней выживаемости трансплантата. Эти изменения привели к увеличению числа центров, выполняющих трансплантацию солидных органов, и повышению осведомленности общества. Кроме того, были расширены показания к органной трансплантации. Сопутствующая ВИЧ-инфекция или преклонный возраст в некоторых случаях не являются противопоказаниями. Аналогичным образом, поддерживающая терапия метадоном не исключает возможности включения пациента в лист ожидания.

На конец 2004 г. в США проживало 153 245 человек с нормально функционирующими пересаженными органами. Количество пациентов, находящихся в листах ожидания, неуклонно растет. Чаще других выполняются трансплантации почек и печени, на долю которых приходится более 70% от всех трансплантаций органов.

В 2001 г. только 54% от всех доступных органов от умерших доноров были использованы для трансплантации. Это обстоятельство, а также отношение общества к вопросам донорства и смерти мозга, низкая осведомленность медицинского персонала привели к острому дефициту органов от умерших доноров. Был предпринят ряд мер для увеличения количества доступных органов, в том числе расширение критериев пригодности донора, использование органов от живых родственных и неродственных доноров, в частности, для трансплантации почек и печени. Однако в долгосрочной перспективе эти попытки вряд ли способны существенно повлиять на дефицит органов. С целью увеличения количества доступных для трансплантации органов в 2005 г. Управление службами и ресурсами в здравоохранении инициировало программу «Сотрудничество для прорыва в области органного донорства». Задачей программы, как было указано в заявлении, был поиск и продвижение лучших методов организации органного донорства для их последующего внедрения в больницах и организациях забора органов. В конечном счете, это должно привести к увеличению количества трансплантируемых органов от умерших доноров. В документе подчеркивалась необходимость определить оптимальные вмешательства у доноров после констатации смерти мозга.

Успех программы органной трансплантации основывается на высокоспециализированном командном подходе, включающем в себя взаимодействие между учреждениями, в которых выполняется забор органов, трансплантационными координаторами, медицинскими сестрами и врачами многих специальностей. За исключением трансплантации почки, трансплантация большинства других солидных органов выполняется в специализированных центрах, которые способны обеспечить необходимую медицинскую, логистическую и техническую экспертизу для поддержания успешной программы трансплантации. Все чаще в рамках одной специальности происходит дальнейшая специализация с выделением группы врачей, занимающихся вопросами органной трансплантации. Так, помимо хирургов-трансплантологов, в крупных трансплантационных центрах работают гепатологи-трансплантологи и нефрологи-трансплантологи.

Анестезия при трансплантации почки и поджелудочной железы проводится большинством анестезиологов, в то время как крупные центры имеют специализированную анестезиологическую бригаду трансплантации печени. Небольшие центры из-за малого количества выполняемых трансплантаций или нехватки персонала не могут позволить себе иметь отдельную анестезиологическую бригаду трансплантации печени. В результате врачи, имеющие опыт работы в хирургии печени или в кардиоторакальной хирургии, привлекаются для проведения анестезии в этих сложных и трудных случаях. Новые рекомендации по составу анестезиологической бригады, в том числе и для обеспечения трансплантации солидных органов, в настоящее время находятся на рассмотрении Американского общества анестезиологов и Единой сети распределения донорских органов.

Ведение доноров после констатации смерти мозга

Большинство потенциальных трупных доноров – ранее здоровые или относительно здоровые лица, перенесшие смерть мозга и не имеющие экстракраниальных злокачественных новообразований или неизлечимой инфекции. Менее 5% умерших лиц соответствуют данным критериям, и только 10-20% из них становятся донорами органов. Кроме того, значительное число потенциальных доноров не используется по медицинским противопоказаниям либо вследствие невозможности

получить согласие на пожертвование органов. Исторически органы от доноров старше 60 лет имеют более низкий показатель выживаемости в сравнении с трансплантатами от более молодых доноров, однако при четком соблюдении критериев отбора долгосрочная выживаемость трансплантата достигает таковой от молодых доноров.

В попытке обеспечить потребность в большем количестве трансплантатов используются органы от доноров с расширенными критериями отбора, т.е. рассматриваются доноры, не идеальные с демографической или медицинской точки зрения либо вследствие длительного времени ишемии. Данные об исходах трансплантации всех солидных органов не согласуются с исследованиями, выполненными при трансплантации почки, и показывают схожее или худшее качество трансплантата в послеоперационном периоде.

Тем не менее, различные этические конфликты, окружающие определение понятия смерти мозга в различных социальных и культурных условиях, продолжают препятствовать трансплантологии. В научном сообществе США и Западной Европы было принято соглашение в отношении трактовки понятия смерти мозга. Однако дискуссии, касающиеся как представлений о смерти, так и юридического определения смерти, были и будут. В данном случае культурные различия накладывают свой отпечаток, поскольку понятие и определение смерти в различных сообществах воспринимается по-разному. Многие западные страны уже используют органы от доноров со смертью мозга, и обсуждаемые в рамках дискуссии проблемы отличаются от таковых, например, в Японии или Тайване.

Определение и констатация смерти мозга

Существует унифицированное соглашение по неврологическому обследованию взрослых субъектов со смертью головного мозга, также именуемых донорами после определения неврологической смерти, кроме теста апноэ. Тем не менее, стандарты диагностики смерти мозга довольно сильно отличаются в разных странах. Алгоритм констатации смерти мозга, распространенный Американской академией неврологии в 1995 г, по большей части используется в Северной, Центральной и Южной Америке. Основой для данного алгоритма стали Гарвардские критерии, опубликованные в 1968 г. В Европе алгоритмы констатации смерти мозга также унифицированы, различия касаются только количества врачей, участвующих в консилиуме при констатации смерти мозга.

Для констатации смерти мозга необходимо соблюсти определенные требования. В процессе обследования пациент должен находиться в коме с полным отсутствием движений – как спонтанных, так и в ответ на болевую стимуляцию. Отсутствие активности ствола мозга подтверждается проверкой стволовых рефлексов, а также проведением теста апноэ. Необходимо исключить все обратимые причины церебральной дисфункции. С целью проведения теста апноэ пациента вентилируют 100% кислородом в течение 10 мин, при этом уровень PаCO 2 должен быть в пределах нормальных значений. Затем прекращается искусственная вентиляция, производится инсуффляция увлажненного кислорода через Т-образный переходник. Анализ газового состава артериальной крови выполняется через 7-10 мин после прекращения вентиляции. Уровень PCO 2 в артериальной крови более 60 мм рт. ст. подтверждает отсутствие активности дыхательного центра ствола мозга, что и представляет собой положительный тест апноэ. В процессе проведения данного теста должно наблюдаться отсутствие попыток самостоятельного дыхания. Для подтверждения смерти мозга могут быть использованы такие тесты, как:

транскраниальный допплер;

электроэнцефалография;

метод вызванных слуховых потенциалов.

Интраоперационное ведение доноров

Извлечение донорских органов может осуществляться не только в крупных медицинских центрах. Большинство таких манипуляций производится в муниципальных больницах без академической направленности. Любой анестезиолог может столкнуться с пациентом со смертью мозга, сопровождающейся соответствующими патофизиологическими изменениями. Процесс забора донорских органов, социальные обстоятельства, нестандартная организация работы в операционной являются непривычными для врача-анестезиолога.

Ряд патофизиологических изменений, возникающих при прекращении функционирования головного мозга, неизменно приводит к смерти потенциального донора в течение нескольких дней, если не предпринять соответствующие меры. В то же время несколько дней требуется для идентификации потенциального донора, констатации смерти мозга, получения разрешения и, наконец, для непосредственного извлечения органов. Ключевым моментом в предотвращении повреждения и утраты органов является периоперационная гемодинамическая стабильность донора.

После начального гипердинамического ответа, состоящего из гипертензии с тахикардией или без нее, пациенты со смертью головного мозга, доставляемые в операционную для извлечения органов, демонстрируют гипотензию, снижение сердечного выброса, дисфункцию миокарда и вазодилатацию. Может наблюдаться нарушение оксигенации вследствие неврологического отека легких и несахарного диабета, вызванного снижением уровня циркулирующего антидиуретического гормона. Несахарное мочеизнурение приводит также к гипернатриемии и гипокалиемии. Выраженная гипергликемия, коагулопатия и гипотермия должны быть скорректированы. Агрессивность лечения определяется видом извлекаемых органов, поскольку качество интенсивной терапии непосредственно влияет на их жизнеспособность.

Для достижения вышеперечисленных показателей анестезиологу необходимо использовать стандартный мониторинг, измерять диурез, а также прибегать к инвазивному мониторингу АД и ЦВД.

Коррекция гипотензии должна в первую очередь производиться посредством внутривенного введения жидкости. Комбинированное введение кристаллоидных и коллоидных растворов, а в редких случаях и эритроцитарной массы, позволяет наиболее быстро устранить гипотензию с целью увеличить темп диуреза. При заборе трансплантатов легких и поджелудочной железы коллоиды предпочтительнее кристаллоидов. Важным аспектом представляется взаимодействие анестезиолога и хирургической бригады в отношении восполнения внутрисосудистого объема. Избыточная волемическая нагрузка может приводить к отеку и даже потере донорского органа. Смесь повидон-йода, амфотерицина и физиологического раствора вводится в орогастральный/назогастральный зонд с целью деконтаминации кишечника при заборе поджелудочной железы. В том случае, если фармакологическая гемодинамическая поддержка все же необходима, инотропным препаратом выбора является дофамин. С целью поддержки гемодинамики на завершающих этапах выделения и извлечения органов дополнительно могут использоваться такие препараты, как норэпинефрин, эпинефрин, вазопрессин и добутамин.

Хирургическая техника может варьировать в зависимости от количества извлекаемых донорских органов. Как правило, обеспечивается широкий хирургический доступ, производится канюляция крупных сосудов для перфузии консервирующим раствором, а извлекаемые органы выделяются с сохранением питающих их крупных сосудов. Введение гепарина осуществляется по команде хирургической бригады. В случае забора сердца или легких необходимо извлечь катетеры из центральной вены и легочной артерии до пережатия сосудов. В случае, если предполагается забор легких, искусственная вентиляция продолжается длительное время после пережатия сосудов и начала извлечения других донорских органов. Извлечение органов производится после обкладывания льдом операционного поля с целью холодовой защиты. Последовательность извлечения органов соответствует их толерантности к ишемии, в случае мультиорганного забора сердце извлекается в первую очередь, почки – в последнюю. Ключевым моментом для получения донорских органов надлежащего качества является взаимодействие зачастую различных хирургических бригад между собой и с анестезиологом. В США в настоящее время несколько инициативных групп органного донорства критически пересматривают текущие стандарты ведения доноров, а также занимаются разработкой новых унифицированных алгоритмов. В некоторых западноевропейских странах уже сейчас успешно используются единые алгоритмы ведения доноров.

Вазодилататоры, такие как фентоламин и алпростадил, вводятся во время пережатия сосудов с целью снижения системного сосудистого сопротивления и равномерного распределения консервирующего раствора. Для оптимизации доступа в брюшную и грудную полости используются недеполяризующие миорелаксанты длительного действия. Клинически значимая брадикардия у пациентов со смертью мозга резистентна к атропину, поэтому препараты с прямым хронотропным эффектом, в частности изопротеренол, должны быть наготове. Пациенты со смертью мозга не имеют восприятия боли, поэтому аналгезия не требуется. Однако ингаляционные анестетики и наркотические аналгетики могут способствовать стабилизации гемодинамики. Возможные колебания ЧСС и АД в ответ на хирургическую стимуляцию являются следствием сохранившихся спинальных рефлексов. Хотя подобные изменения легко контролируются вазоактивными препаратами, возможно, анестезиолог предпочтет воздействовать на гемодинамику при помощи ингаляционных анестетиков.

Врача-анестезиолога также могут попросить осуществить забор крови у донора для проведения ряда анализов. Объем крови варьирует в различных клиниках, и для взрослого обычно составляет от 60 до 200 мл.

Донорство органов после прекращения кровообращения

Забор органов после прекращения кровообращения либо, другими словами, у доноров с небьющимся сердцем – одна из последних разработок, внедренная с целью увеличения количества донорских органов. Первоначально данная методика была представлена в 1960-х гг, впоследствии забыта и лишь недавно возрождена вновь. Медицинские центры повторно открыли для себя этот способ получения доноров органов. В течение последнего десятилетия в США наблюдается устойчивый рост частоты использования органов, полученных от доноров после прекращения кровообращения, и сейчас они составляют около 7% трансплантаций почек. В 1993 г. в США было зарегистрировано всего 42 донора с небьющимся сердцем, в 2001 г., а в 2005 г. их насчитывалось уже 56.

Официальными лицами из клиник и центров донорства были разработаны правила, позволяющие родственникам пациентов, которые потенциально могут стать донорами с небьющимся сердцем, рассматривать забор органов как опцию. В сравнении с умершими донорами, кровообращение и оксигенация тканей у которых поддерживается вплоть до извлечения органов, забор у доноров с небьющимся сердцем осуществляется уже после остановки кровообращения. Описанные выше различия неизменно приводят к удлинению периода тепловой ишемии и, как следствие, к ухудшению качества донорского материала. Донорство после прекращения кровообращения подразделяется на контролируемое и неконтролируемое, что определяет продолжительность тепловой ишемии органов. Контролируемое донорство имеет место в том случае, когда полностью экипированная бригада забора органов ожидает остановки кровообращения у постели пациента. Неконтролируемое же случается при непредвиденном прекращении кровообращения у пациента; в случае неэффективности комплекса реанимационных мероприятий рассматривается вопрос о возможном заборе органов.

Препятствием для принятия медицинскими центрами такой формы донорства, помимо длительности периода тепловой ишемии, являются юридические, этические и организационные аспекты этой проблемы. Несмотря на это, данные последних исследований из Швейцарии и США свидетельствуют об относительно благоприятных отсроченных результатах в отношении функции трансплантатов у реципиентов, получивших органы от доноров после прекращения кровообращения. Пока неясно, получит ли данный способ забора органов широкое признание трансплантационного сообщества, и произойдет ли в этом случае значимый прирост пула донорских органов.

Консервация органов

Забор и трансплантация солидных органов неизменно приводит к их повреждению. Выделяют 3 основных периода, во время которых непосредственно происходит повреждение:

хранение извлеченных органов ex vivo во время транспортировки от донора к реципиенту;

фаза имплантации без реперфузии;

реперфузия с реоксигенацией.

В каждом периоде повреждение органа реализуется разными путями. Хранение ex vivo включает быстрое охлаждение и промывание одним из консервирующих растворов после выделения органа. В настоящее время большинство органов хранят при температуре 4°С, продленная перфузия после первичного промывания не производится. В некоторых центрах выполняют продленную перфузию органов, иногда с консервацией в нормотермических условиях.

В мире используются различные растворы для хранения органов в гипотермических условиях: Collins, Euro- Collins, Bretschneider/ Histidine-Tryptophan-Ketoglutarate, Celsior, Perfadex и University of Wisconsin. Хотя раствор UW, вероятно, применяется наиболее часто, особенно для консервации органов брюшной полости, сейчас все чаще используется более дешевый раствор HTK с хорошими результатами. Большинство растворов модифицируют с помощью добавок, которые, как принято считать, улучшают условия хранения органов. Как состав, так и объем используемых растворов могут значительно варьировать. Консервант UW содержит 120 ммоль/л калия, а HTK только 10 ммоль/л. Данные различия могут иметь клиническое значение, например, вероятность гиперкалиемии более высока после реперфузии органов, хранившихся в растворе UW. Тем не менее, чаще гиперкалиемия наблюдается в случае неадекватного вымывания из органа консервантов коллоидными растворами перед имплантацией. Обычно используют органоспецифические консервирующие растворы, в частности, для хранения легких – раствор Euro-Collins или более современный Perfadex. Сердце чаще хранят в растворе Celsior, но иногда в медицинских центрах имеются свои специфические кардиоплегические растворы. Иногда используются перфторуглероды в качестве компонента двухуровневого метода консервации поджелудочной железы. Составы растворов для консервации донорских органов постоянно изучаются и часто подвергаются изменениям.

Максимальное время холодовой консервации зависит от вида органа и используемого раствора. Почки до трансплантации могут храниться в консервирующем растворе от 24 до 30 ч, хотя такая продолжительность ишемии оказывает влияние на исход. Сердце должно быть трансплантировано в течение нескольких часов после извлечения. В настоящее время некоторый интерес проявлен к изучению продленной аппаратной перфузии органов. Однако широкого признания этот метод пока не получил, и для доказательства его целесообразности необходимы большие рандомизированные исследования.

Организм человека обладает невероятной выносливостью. Наше тело способно продолжать функционировать, даже потеряв конечности, значительные фрагменты кожи и некоторые внутренние органы. Мы давно привыкли к а можно ли пожертвовать другому человеку что-то еще?

При нормальном развитии от рождения у человека две полностью одинаковые почки. Однако при серьезных заболеваниях или полученных травмах один такой орган может быть разрушен. В этом случае при подобающем лечении и восстановлении пациент продолжит жить полноценной жизнью с одной почкой. Но встречаются и более сложные клинические случаи, когда по какой-то причине человек теряет оба парных органа. В этом случае требуется трансплантация и ищутся доноры почек.

Законна ли в России?

Современные медицинские технологии позволяют проводить трансплантацию внутренних органов от живых и умерших доноров. В первом случае приоритет имеют пациенты, которым пожертвовать почку готовы близкие кровные родственники. Для получения неродственного органа пациент должен встать в специализированную очередь. Доноры почек - это не только решившие спасти кому-то жизнь. Нередко для трансплантации используются органы умерших с разрешения их близких. На сегодняшний день в России официально операция по пересадке донорской почки стоит около 800 000 рублей. Однако эти деньги оплачивает страховая компания по полису обязательного Соответственно, все операции делаются бесплатно для пациентов и в порядке очереди. Даже если у человека, нуждающегося в трансплантации, имеется необходимая сумма, никто не станет проводить ее платно во внеочередном порядке. Соответственно, и добровольные доноры законно продать свои органы не могут.

Трансплантация почки в деталях

Почка - это парный, орган организма человека, относящийся к выделительной системе. Основная его функция - удаление из крови избытка токсических соединений неорганического и органического происхождения, а также конечных продуктов азотистого обмена и других реакций. Почки - это своеобразный фильтр, помогающий своевременно выводить из кровеносной системы все вредные вещества. От природы у каждого из нас два таких органа, но медицинские исследования и статистические данные показывают, что вполне успешно прожить можно и с одним. Сегодня наиболее популярными являются операции по и почек. При этом спрос превышает предложение, и в нашей стране 15-30 % пациентов, нуждающихся в трансплантации, умирают во время ожидания своей очереди. Продажа человеческих органов законодательно запрещена во всех развитых странах мира. Именно это положение вещей стимулирует рост черного рынка. Эта тема активно обсуждается, и любой современный человек понимает, что пересадка органа для многих равняется цене жизни. Соответственно, порой в моменты отчаянья и при каких-то материальных затруднениях сам собой возникает вопрос: как стать донором почки за деньги?

Плюсы и минусы донорства

Решение пожертвовать свою кровь или органы для пересадки другому человеку всегда очень сложное и серьезное. Потенциальный донор должен понимать, что, несмотря на высокое развитие медицины, никто не может гарантировать ему, что операция пройдет успешно и без последствий. Но даже после окончания реабилитации могут начаться какие-то проблемы. Разумеется, при серьезных заболеваниях, разрушающих ткань почек и печени, обречен даже человек с полным комплектом органов. Но не стоит забывать о том, что высока вероятность несчастных случаев и получения травм, при которых можно получить значительные внутренние повреждения. Доноры почек, печени должны полностью осознавать серьезность ситуации. И принимать решение только по добровольному желанию помочь и спасти чью-то жизнь. Рисковать своим здоровьем из-за денег не стоит.

Опасна ли операция для донора?

Участвовать в трансплантации может человек старше 18 лет, не страдающий хроническими заболеваниями и признающий себя совершенно здоровым, по собственному желанию. Официально врачи не требуют соблюдения особого режима и утверждают, что каждый донор почки после завершения восстановительного периода может продолжать жить полной жизнью в привычном темпе. Но важно понимать, что после операции всю оставшуюся жизнь к своему здоровью следует относиться с особым вниманием. Желательно избегать чрезмерных нагрузок, придерживаться здоровой диеты, полезно также отказаться от вредных привычек. Все доноры почек должны регулярно проходить профилактическое обследование в больнице, а при любых ухудшениях самочувствия обращаться к врачу, забыв на всю жизнь о самолечении.

Что касается реальной опасности, проведенные исследования показали, что риск смерти сразу после операции (в течение трех месяцев) составляет 3,1 %. Однако этот показатель получен при наблюдении за достаточно большой группой доноров, и невозможно однозначно сказать, что все они умерли только из-за удаления одной почки. В течение 12 лет после донорства почки процент смертности среди пациентов, пожертвовавших свои органы, составляет 1,5. И это снова общая цифра, включающая в себя случаи летального исхода по разным причинам.

Черный рынок органов

Проблема трансплантации органов существует сегодня практически во всех развитых странах мира. Так как речь идет зачастую о жизни и смерти, многие состоятельные пациенты, нуждающиеся в донорских почках, готовы заплатить солидную сумму за срочное проведение операции. Подобный спрос стимулирует внутренних органов. По некоторым данным, существуют в этой сфере даже особые брокеры. Они проводят сделки между пациентами, нуждающимися в донорстве, и людьми, готовыми продать свои органы. Именно к такому «специалисту» может обратиться донор почки, желающий получить материальное вознаграждение за свой орган. Однако, соглашаясь на такую сделку, нужно понимать, что никаких гарантий не предоставляется, так как данное соглашение является противозаконным.

Кому продать «лишнюю» почку?

Торговля человеческими органами незаконна в России и других развитых мировых странах. Решаясь стать донором за материальное вознаграждение, человек должен понимать, что совершает преступление, за которое может понести наказание. При этом при раскрытии сделки правоохранительными органами виновными будут также признаны посредники и лицо, покупающее донорский орган. Прежде чем думать, как стать донором почки за деньги, взвесьте все за и против. При продаже внутренних органов нет никаких гарантий того, что компенсация будет получена, а операцию выполнят качественно. Более того, даже честные посредники обычно платят донорам минимальные суммы, несопоставимые с наносимым здоровью вредом.

Стоимость внутренних органов человека

Ни одна страна мира не предусматривает в своем законодательстве компенсацию, которую должны получать доноры почек или иных органов. Однако на мировом черном рынке трансплантационных материалов давно установлены свои цены. В среднем стоимость человеческой почки варьируется в пределе 10-100 тысяч долларов. Почему разница в цене столь велика? Вне зависимости от того, где будет проводиться пересадка почки, донор может быть найден в другом государстве. В странах с неразвитой экономикой малообразованные люди, живущие в деревнях, готовы продавать свои органы, получая компенсацию в размере 3-5 тысяч долларов.

Как прожить с одной почкой?

На продаже внутренних органов много не заработаешь, а вот раз и навсегда испортить собственное здоровье, а возможно и значительно укоротить свою жизнь, вполне возможно. Неспроста платное донорство запрещено по всему миру, риски слишком высоки, кроме того, торговля органами противоречит многим этическим принципам. В современном мире вопрос, как стать донором почки, должен подниматься и рассматриваться только в случае болезни близкого человека. Ответ на него прост: пройти обследование и убедиться в собственном здоровье и генетической совместимости. Однако не стоит мучиться чувством вины и в том случае, если вы можете стать донором для кого-то из родственников, но не хотите этого делать. Помните: речь идет о вашем здоровье, и рисковать им без огромного личного желания не стоит.

Трансплантация донорских органов - вокруг этой темы много домыслов, слухов и мифов. В «желтой» прессе иногда появляются ужасающие статьи о похищении людей «на органы», о «подпольных криминальных клиниках», где за бешеные деньги богатым пациентам делают пересадки сердца, печени, почек, и т. д. СМИ формируют общественное мнение, и соответственно отношение к этому направлению медицины у многих настороженное. Однако нельзя забывать, что для некоторых больных трансплантация донорского органа - единственный способ сохранить жизнь. Как на самом деле обстоят дела с трансплантацией в России, с какими проблемами сталкиваются врачи-трансплантологи, что необходимо для развития этой области медицины, рассказывает руководитель отдела трансплантологии СПб НИИ скорой помощи им. И. И. Джанелидзе доктор медицинских наук Олег Николаевич Резник.

Действительно,одной из самых главных особенностей трансплантации органов является то, что в значительной степени она - заложница общественного мнения. Такого нет ни в одной другой отрасли медицины. Предположим, человек получил серьезную травму, разбился. Хирург, оказывающий ему помощь, заведомо выполняет благородное дело - пытается помочь умирающему, и для этого ему не нужны никакие оправдания. С трансплантацией же дело обстоит совершенно иначе. Она предусматривает некие разрешительные механизмы. Кстати сказать, даже от врачей иногда приходится слышать о том, что трансплантация у нас запрещена. Она не только не запрещена, она регулируется Законом о трансплантации, финансируется в полном объеме региональными и федеральными бюджетами. И хотя регулирующие механизмы полно прописаны в действующем законодательстве, но поскольку само общество становится источником донорских органов, не всегда есть понимание того, что трансплантологи выполняют нужное и ответственное дело. Поэтому так важна высокая степень осведомленности общества о проблемах тяжелобольных людей. Мы часто видим репортажи и передачи об исключительных операциях, выполненных в тех или иных учреждениях, однако смысл трансплантации органов - не в демонстрации достижений хирургии, а в доступности, повторяемости трансплантационной помощи каждому, для кого пересадка - единственный и возможный путь сохранить жизнь. А об этих людях известно мало. Заболеть же может каждый. Поэтому обществу необходимо знать, что трансплантация органов - это такая же система оказания помощи, как, скажем, скорая помощь, система онкологической помощи, и так далее, а не искусство отдельных врачей, а зависит эффективность такой системы только от доступности донорских органов. Если в стране уровень доброжелательности, способность почувствовать и представить чужое горе высоки, то трансплантационные программы идут успешно. А это, в свою очередь, зависит от уровня социально-экономического развития. Поэтому неблагополучное положение дел с трансплантацией в нашей стране служит отражением экономического и социального положения общества.

Недостатку донорских органов есть несколько объяснений. Первое - людям вообще неприятно думать о смерти, и в обществе, отрицающем Бога, мысли эти человек старается от себя гнать. Вторая причина - недоверие к врачам. Не секрет, что мы часто не доверяем работникам полиции, сферы образования, чиновникам. Часто можно слышать сомнения в том, все ли необходимое делают врачи для спасения человека с тяжелой, скажем, травмой головного мозга, несовместимой с жизнью. И третья причина заключается в том, что благополучный, здоровый человек часто не в силах понять страждущего. Но от нашей позиции по отношению к посмертному донорству сегодня зависит, насколько доступна будет лично нам трансплантационная помощь завтра.

Часто, рассуждая о трансплантации, люди используют подмену понятий: «ожидание чьей-то смерти», «жизнь за счет других» и прочее. Те, кто так рассуждает, выступает против трансплантации, просто никогда не заглядывали в глаза больному ребенку, их родственников, к счастью, не коснулась такая беда. Знаете, людям свойствен ложный героизм: «Случись со мной такое, я бы...» Поверьте, это не так. Когда с человеком случается беда, он хочет жить и ищет любые средства спасения. Любые. Однако выход есть: наша прижизненная позиция, по здравому размышлению, должна быть довольно естественна - мы все смертны. Мы можем дать продолжение еще одной или даже нескольким жизням, закончив свой земной путь. Кстати, подобная точка зрения отражена в социальной концепции Русской православной церкви, а также не противоречит исламу.

Проблема трансплантации в том, что наука шагнула намного дальше, чем могут осознать обычные люди. Человек сейчас может гораздо больше, чем в состоянии принять.

- Человек погибает. Надо ли у кого-нибудь спрашивать разрешение на изъятие донорских органов?

В мире существуют два подхода к разрешению на изъятие донорских органов: испрошенное согласие и презумпция согласия. Испрошенное согласие предусматривает, что либо разрешение на изъятие донорских органов дают родственники умершего, либо врачи смотрят в соответствующем регистре прижизненное волеизъявление погибшего. Этот подход действует в США, Франции, Великобритании, Германии и еще в ряде государств. В других странах, например в Бельгии, Нидерландах, России, принята презумпция согласия, это отражено в статье 8-й Закона о трансплантации. При этом действуют так, как если бы при жизни человек был согласен на изъятие органов, то есть врачи имеют право не искать согласия родных. На практике, конечно, если рядом с погибшим есть родственники, мы, несмотря на то, что закон разрешает нам не спрашивать их согласия, говорим с ними, пытаемся их убедить, но в 90% случаев получаем отказ - общество в большинстве своем не готово к донорству. Сейчас готовится изменение законодательства с тем, чтобы каждый мог выразить свою волю при жизни и зарегистрировать ее в регистре.

Это очень интересный вопрос - вопрос об автономии личности. Он сейчас не решен. Лучше всех эту проблему описал Эсхил в трагедии «Антигона»: у Антигоны убивают брата, он лежит у крепостных стен, и его не хоронят, потому что не могут решить, кому принадлежит тело - городу, Антигоне или царю. В современной этической мысли вопрос об автономии личности не решен: кому принадлежит тело умершего, если умершего уже нет. Жене? Вряд ли. Государству? Ни в коем случае. Тело не может рассматриваться как собственность ни государства, ни родственников. Поэтому единственным способом цивилизованного решения этой проблемы является прижизненное волеизъявление. Другое дело, что если такого волеизъявления нет, то нужно действовать в интересах тех, кому тело может помочь. Так построены законодательства во многих странах - в них отражается способность большинства защитить интересы уязвимого меньшинства, то есть безнадежно больных людей, для которых есть средство спасения - трансплантация.

- Олег Николаевич, намного ли мы отстаем от развитых стран в области трансплантации органов? И что необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию?

Судите сами. В 2010 году в России зафиксировано 487 случаев посмертного донорства, то есть 3,5 случая на 1 млн населения. В Испании эта цифра составляет 38,5, в США - 25, в странах Евросоюза -14-20, в Петербурге - 10,4.

Такие относительно высокие показатели по Петербургу связаны с тем, что в городе благодаря усилиям Комитета по здравоохранению организована донорская служба, впервые в России создана модель трансплантационной координации. В результате в 4 раза увеличилось число пересадок органов, были выполнены пересадки сердца, легких. Подобное решение необходимо принять на уровне страны.

Сейчас в ряду государств, где делают трансплантации, Россия находится на одном из последних мест. И это связано с тем, что в стране отсутствует четкая система координации эксплантации и пересадки органов. Трансплантация сейчас существует как искусство одиночек. В тех развитых странах, где можно говорить об успехах трансплантации, в частности в Испании, имеются организованные структуры, предполагающие наличие национального бюро, региональных бюро. В каждом госпитале есть лицо, ответственное за координацию работы по донорству. Подобная структура с федеральным финансированием должна быть создана и в России. В ее задачи должно входить упорядочение работ по донорству на территории всей страны, просветительская работа, ведение национальных регистров доноров и листов ожидания. Пока этого нет, происходят такие перекосы: в Москве находится восемь трансплантационных центров и люди со всей страны едут туда, причем не столько за хирургической помощью, сколько за донорским материалом. Необходима транснациональная система донорства, которая должна базироваться на поддержке государства. Сейчас существуют государственные квоты на высокотехнологичную медицинскую помощь по кардиохирургии, травматологии и другим специальностям, но государственной поддержки работы по донорству нет.

- А в чем заключается работа по донорству? И кто ею должен заниматься?

Если трансплантация выполняется а трансплантационных центрах, то донорство - во всех государственных учреждениях, входящих в систему оказания экстренной помощи. Поэтому работу с донором осуществляют не трансплантологи, а реаниматологи-анестезиологи в стационаре. Стартовой точкой для начала трансплантационных программ является появление признаков того, что мозг умер. Мозг руководит всем в нашем организме. Смерть мозга - это некроз, распад ткани. Пациенту сначала проводится процедура доказательства смерти мозга - есть закон, который прописывает эту процедуру. Она непроста и занимает от 6 до 24 часов. Используется УЗИ, другие методы. Решение принимается коллегиально - врачом, заведующим реанимацией, начальником медицинской части больницы. Далее искусственно поддерживают работу сердца, легких, органов, кровообращение в сосудах, тело согревают, заполняют растворами. После того как диагностирована смерть мозга, наступает самый драматичный момент: врач может или выключить аппарат, или позвать трансплантологов. И ничто не обязывает анестезиолога-реаниматолога, как это принято в большинстве стран мира, снять трубку и позвонить в донорский центр.

Важно, чтобы участие стационара после смерти пациента продолжалось в контексте оказания помощи пациентам, ожидающим пересадки. Нужно после диагностики смерти человека на основе диагноза смерти мозга продолжать искусственно поддерживать жизнь в его органах и системах. Такие способы есть, но они довольно затратны. Суть трансплантации в том, чтобы орган не только был успешно пересажен, но и хорошо функционировал в течение длительного времени. И здесь очень важна работа с донором. Если она проведена плохо, пересадка может быть неудачной и реципиент погибнет на столе.

Сейчас готовится новый закон о трансплантации, и он будет направлен на то, чтобы обязывать стационары проводить работу по донорству. Если стационар не участвует в донорских программах, это означает неоказание помощи тем больным, которые нуждаются в экстренной помощи - пересадке донорских органов. На Западе к больнице применяются санкции, вплоть до отзыва лицензии, если погибший человек, который мог бы стать донором, им не становится. У нас имеется закон, изданы приказы о том, что надо повышать уровень работы по донорству, но не нет системы эффективного исполнения этих нормативных актов, нет финансовых механизмов для компенсации расходов госпиталя для участия в этих программах.

В Санкт-Петербурге распоряжение Комитета по здравоохранению обязывает главврачей стационаров организовать работу по донорству. Существует городской центр донорства, базирующийся в НИИ скорой помощи. Мы функционально связаны с городскими стационарами, оказывающими экстренную травматологическую и неврологическую помощь. У нас есть машина, оборудование, хирурги. Если нас вызывает стационар, мы выезжаем и осуществляем комплекс мероприятий, чтобы получить донорские органы. Эта программа Комитета по здравоохранению позволяет осуществлять пересадки печени, почек и сердца в нашем городе.

- Олег Николаевич, а что Вы можете сказать насчет опасений части наших граждан по поводу «черного рынка» донорских органов?

Один мой коллега очень образно сказал: «Попробуйте собрать «Боинг» где-нибудь на садовом участке, и чтобы об этом никто не знал, и чтобы этот «Боинг» полетел, взяв на борт пассажиров...» Точно так же обстоит дело и с трансплантацией. Частично мы уже говорили, какую сложную работу должны провести анестезиологи-реаниматологи, чтобы пересаженный орган успешно функционировал. Далее наступает очередь трансплантологов. В трансплантации участвуют до 50-60 специалистов. Пациент должен пожизненно принимать лекарства, наблюдаться специалистом ежемесячно. Согласитесь, что такой деятельностью заниматься нелегально довольно трудно.

Трафик органов существует в тех странах, где разрешено прижизненное донорство. Это Малайзия, Индия, Пакистан. У нас в России разрешено только прижизненное родственное донорство. Наличие же открытых законодательств приводит к тому, что богатые пациенты из США, ЮАР, Нидерландов едут в эти государства за органами. Люди жертвуют парным органом - почкой - добровольно. Были случаи, когда человек приходил и предлагал продать и вторую почку. Говорят даже о «финансовом насилии богатых» по отношению к бедным, когда человек-донор действует против своей воли в силу низкого уровня развития и искушения сиюминутно решить свои проблемы.

- А как обстоит дело с пожилыми пациентами, нуждающимися в донорских органах? Им проводят пересадки?

Это тоже проблема. Дело в том, что если почка молодого донора попадает к трансплантологу, то он, конечно, выбирает молодого пациента. Получается, что молодые и пожилые больные негласно соревнуются за трансплантат, и молодой часто выигрывает по вполне понятным причинам. Есть даже термин «скрытая дискриминация пациентов диализа по возрасту». А на диализе у нас свыше трети пациентов старше 60 лет. И вот уже 2 года у нас в Институте существует программа оказания трансплантационной помощи пациентам старшего возраста. На Западе она называется old to old, то есть «от пожилого пожилому». Большинство погибающих людей - немолодого возраста с различными заболеваниями. Но оказывается, с помощью определенных технологий их почки можно использовать для пожилых людей с хорошими результатами.

- А какие органы пересаживают детям? Только от детей?

Сейчас детское донорство запрещено, и вопрос о нем рассматривается в Госдуме. Поэтому детям пересаживают почки взрослых - родственные и от погибших. Даже маленькому ребенку можно трансплантировать почку взрослого. Что касается печени, то единственным видом ее трансплантации является пересадка доли печени от родителей, так как печень имеет свойство регенерироваться. Еще один способ пересадки печени - печень погибшего взрослого делится на две части и маленькая пересаживается ребенку, а большая - взрослому.

- Предположим, трансплантация прошла успешно. Но ведь чужой орган должен отторгаться организмом.

Сейчас созданы такие препараты, которые мягко воздействуют на иммунную систему. В результате организм не распознает чужой орган, а если распознает, то отвечает не всегда агрессивно. Знаете, есть такая формула: трансплантация почки это не выздоровление, это замена более тяжелого заболевания на более легкое. Отдаленные, а поэтому наиболее важные результаты зависят от дисциплинированности человека. Наши пациенты обязаны регулярно ходить к врачу и пожизненно принимать лекарственные средства. Как только он перестанут это делать, то могут испытать криз отторжения.

- Трансплантолог - это в первую очередь хирургическая специальность? Есть ли какие-либо особенности в этой специализации? И где ее проходят?

Сейчас есть определенный дефицит источников знаний о трансплантации. И это понятно. Пока не решен вопрос с системным подходом к донорству, мы не можем ожидать бурного развития трансплантации. Следовательно, не можем рассчитывать на приток свежих молодых сил. Сейчас обучение производится в нескольких местах - в Москве и в Петербурге.

Трансплантация - необъятная часть медицины, и большая часть ее решений сосредоточена не только в хирургии. Хирурги больше сосредоточены на решении технических задач. Но после операции пациент становится предметом опеки со стороны нефролога - если пересажены почки, гепатолога - если печень, эндокринолога и нефролога - если почка и поджелудочная железа. При положительном течении заболевания - это терапевтические больные. Беру на себя смелость утверждать, что терапевты, работающие в трансплантации, - специалисты с очень высоким уровнем образования. Они должны знать очень многое - от фармакологии и иммунологии до клинических проявлений заболевания.

А вообще тайны трансплантации лежат в молекулярной биологии, иммунологии и общественных науках.

И в заключение хочу сказать, что главной задачей сегодняшнего является встраивание донорства в систему здравоохранения страны. Это такой же вид медицинской деятельности, как и все остальные, только он технологически более сложен, так как находится на стыке многих специальностей.

Смысл в том, чтобы те люди, которые нуждаются в донорских органах, могли бы их получить. Если при необходимости пересадки почек человек, находясь на диализе, может ждать и он ищет возвращения качества жизни, какое было у него до болезни, то когда нужна пересадка печени, сердца, поджелудочной железы, легких, выбора у пациента нет. Он обречен погибнуть в течение нескольких месяцев.

Незримо за границей нашего разговора стоят эти люди. Начинать надо с регистра пациентов, нуждающихся в пересадке сердца, легких, печени и других органов - сейчас его нет. С учетом «ненапряженности» донорских программ в создании листа ожидания заложен потенциальный конфликт: нельзя давать надежду человеку, чтобы потом ее отнять. Эти люди могут жить, растить детей, работать, приносить пользу обществу. Для этого есть руки, знания, есть разработанные методики, есть лекарства, но нет донорских органов. А чтобы они появились, нужны две составляющие: достойное отношение общества к проблеме трансплантации и наличие национальной системы донорства.

Говорить об органном донорстве в России очень тяжело. Такое ощущение, что при слове «трансплантация» у наших соотечественников отказывает логика и включается чистая паника, а при словах «станет возможным детское донорство» ее градус зашкаливает.

Сейчас в России действует презумпция согласия на посмертное донорство, то есть считается, что стать донором после смерти готов каждый. Но новый закон презумпцию согласия как раз отменяет .

Что изменится с принятием нового закона о донорстве?

Главное нововведение – появится волеизъявлений. Подобные регистры доноров и реципиентов существуют во всех странах. Предполагается, что регистр будет в электронном виде. В «Федеральный регистр донорских органов и пациентов-реципиентов» будет входить подрегистр, включающий волеизъявления граждан. Волеизъявление – это желание или нежелание человека стать донором после смерти. Оно не предусматривает какой-то конфиденциальной информации о параметрах его здоровья.

Кстати, согласие на донорство не означает, что органы человека обязательно будут использованы. Дать согласие сможет любой человек, вне зависимости от возраста и состояния здоровья. А вот станет ли донором человек, изъявивший согласие, будут решать врачи, если у этого человека будет констатирована смерть мозга. Предполагается, что регистр волеизъявлений будет давать человеку возможность менять свое решение.

Если согласия человека в регистре нет, а смерть мозга у него констатирована, врачи должны будут получить согласие у родственников. Без такого согласия изъятие органов будет невозможно.

А если я не хочу быть донором после смерти?

Новый закон пока не принят, сейчас действует презумпция согласия. Но можно выразить и несогласие , федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан» (статья 47, пункты 6–10) это позволяет.

Там сказано, что совершеннолетний дееспособный гражданин может изъявить свое согласие или несогласие на донорство органов в устной форме, в присутствии свидетелей или в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации. При желании документ можно заверить нотариально – если человек хочет, чтобы документ имел юридическую силу. Информация о наличии волеизъявления гражданина вносится в его медицинскую документацию. Если волеизъявление отсутствует, право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии – один из близких родственников.

По новому закону все неопознанные в больницах станут донорами?

Использовать органы неопознанных людей для трансплантации – нельзя, во-первых, человек мог быть не согласен, а во-вторых, информации о его здоровье у врачей нет, на риск они не пойдут.

Все сироты станут донорами?

Дать согласие на использование органов умершего ребенка для донорства могут только родители. Опекуны и попечители такого права не имеют, это автоматически исключает сирот из числа потенциальных доноров. Впрочем, это число и так невелико, стать донором может не любой умерший, а лишь человек с диагнозом «смерть мозга». Как правило, это люди после тяжелейших черепно-мозговых травм.

Правда ли, что органы забирают у живых людей?

В России от живых доноров возможны пересадки только родственникам. Родство нужно подтвердить документами. При этом даже супруги у нас не могут стать донорами друг для друга.

Если пересадка не родственная, донором органов может стать только человек с диагнозом «смерть мозга». Смерть мозга не следует путать с комой и вегетативным состоянием, это – значительно более тяжелое поражение, необратимое и несовместимое с жизнью. Шансов, что такой больной придет в себя – нет, но у него сохраняется дыхание (с помощью аппарата) и кровообращение (собственное).

Смерть мозга констатируют независимо друг от друга несколько специалистов. Стационар, где таких специалистов нет, не имеет права заниматься изъятием органов. Смерть мозга констатируют вне зависимости от того, намерены врачи использовать органы для трансплантации или нет.

Есть ли в России черные трансплантологи и черный рынок органов?

Давайте предположим, что есть. Донор не должен иметь хронических и инфекционных заболеваний, должен быть генетически совместим с реципиентом, совпадения группы крови недостаточно. У донорских органов короткий срок хранения, сердце и легкие – 4 часа, печень и почки – до 24 часов. Вариант «пересадят в любом подвале» не выдерживает критики. Для трансплантации нужны: современная реанимация, лаборатория, диализный центр, аппараты искусственного дыхания и кровообращения. Клиника, в которой делают трансплантации, должна быть оснащена по последнему слову техники и иметь не меньше 50 сотрудников.

При этом, как мы помним, вся деятельность нашей гипотетической клиники – противозаконна, она наказуема не только в рамках Уголовного кодекса, но и грозит клинике лишением лицензии. Можно ли в такой ситуации сохранить секретность? Добавим еще и тот факт, что после пересадки человек должен находиться под постоянным наблюдением врача и пожизненно принимать дорогие лекарства. Государство выдает их бесплатно. Но кто их выпишет в подпольной клинике? Куда направят наблюдаться? В такой коррупционной схеме должно было быть задействовано очень много людей, каждый из которых рискует всем: репутацией, профессией и свободой.

Откуда пошли разговоры о «черных трансплантологах»?

В 2003 году в цикле «Специальный корреспондент» на канале «Россия» вышла передача о «деле Орехова». Сотрудников координационного центра органного донорства и реаниматологов московской больницы № 20 обвинили в убийстве пациента с целью изъятия органов для трансплантации. Всех участников «дела Орехова» оправдали за отсутствием состава преступления – следствие установило, что пациент умер до начала приготовления его тела к изъятию органов. Но после эфира трансплантация от посмертных доноров в Москве прекратилась на год, оставив пациентов, нуждающихся в трансплантации, без шансов.

Второй прецедент – дело Алины Саблиной . В 2014 году эта московская студентка серьезно пострадала в ДТП. Ее доставили в реанимацию в состоянии комы, спустя шесть дней она скончалась. Уже после смерти Алины ее мать узнала, что из тела дочери были изъяты органы. Она обратилась в суд и потребовала от медиков компенсации морального ущерба. Однако все судебные инстанции, в том числе и Конституционный суд, в удовлетворении требований отказали.

«Черных трансплантологов» любят писатели и сценаристы, в том числе и за рубежом. То, что человеческий орган дороже бриллиантов – аксиома детективного сюжета, проверить факты сценаристам недосуг. Вот что действительно непонятно – почему выражение «продать на органы» употребляют чиновники. Именно опасение, что российских сирот на Западе «продадут на органы», было одной из причин принятия закона Димы Яковлева. При этом никаких подтвержденных фактов незаконной трансплантологии и «разбирания на органы» российских граждан за рубежом – уголовных дел, информации о незаконной деятельности клиник, производстве нелегальных операций – в прессе нет. Не верите – поищите.

О незаконной трансплантации в зарубежных СМИ писали в связи с военными событиями в Косово. Но о том, насколько доказаны эти случаи, идут споры. Кроме того, есть публикации о том, что в Китае изымались для пересадки органы заключенных, приговоренных к смерти.

Можно ли продать почку?

Письма с такими предложениями постоянно приходят в крупные российские клиники, но врачи отправляют их в корзину. В России такая продажа уголовно наказуема. Продать почку возможно, выехав в другую страну. Но далеко не везде, законодательство большинства стран это запрещает. Рассказы об астрономической стоимости почек – миф, а вот вред от такой операции может быть огромный.

В России человека, который готов стать донором для своего родственника, тщательно обследуют, и если потеря почки или части печени грозит риском для здоровья донора, операции не будет. При коммерческом донорстве обследование вряд ли будет столь тщательным, клиника в этом не заинтересована. Поэтому для самовольного донора-туриста велика вероятность самому оказаться в очереди на пересадку, уже в России.

Есть же современные технологии, говорят, что ученые научились выращивать любой орган. Зачем же использовать человеческие?

Современная наука действительно многое. Но выращивание полноценных органов пока невозможно, это – дело далекого будущего, наука только на подходе к этому. Но современные технологии позволяют продлить жизнь.

В середине ХХ века Михаил Булгаков умер от почечной недостаточности. Сейчас он бы жил, но ему пришлось бы три раза в неделю ездить на гемодиализ. Возможно, великий писатель дожил бы до пересадки, средний срок ожидания почки в Москве – 2-3 года, операция бесплатна. Но после пересадки Булгакову пришлось бы пожизненно принимать иммуносупрессоры, годовой запас препарата стоит сотни тысяч рублей. Спасает то, что все эти препараты государство выдает бесплатно.

Пересадили орган – стал здоровым?

После трансплантации человек должен находиться под наблюдением врача. Он должен принимать иммуносупрессоры – специальные лекарства, снижающие иммунитет. Даже обычная простуда для такого пациента может быть смертельно опасна. Если прекратить прием лекарств, трансплантат отторгнется.

Церковь против трансплантации?

Почему мы так боимся?

В России не принято говорить о болезни. Не принято заранее готовиться к смерти и оставлять какие-то распоряжения на этот случай, чтобы не «накликать». Говорить о смерти ребенка – невозможно. И врачи-реаниматологи тоже это знают. У них и так очень трудная профессия, а разговаривать с пациентами они зачастую совсем не умеют и стремятся избегать таких разговоров. Трудным разговорам врачей надо учить. Это делают во всём мире.

Алиса Орлова

Законы, регламентирующие донорство и трансплантацию в России

В 2015 году в 47-ю статью федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года были внесены изменения, касающиеся донорства органов, в частности было регламентировано понятие медицинской деятельности , связанной с донорством органов в целях их трансплантации.

Старый закон о донорстве, ныне действующий – федеральный закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 года № 4180-1.

Новый закон о донорстве существует в виде законопроекта. Называется он «О донорстве органов человека и их трансплантации». Сейчас он дорабатывается и осенью 2016 года может быть внесен в Государственную думу.

Еще один важный документ – «Порядок установления диагноза смерти мозга человека» № 908н от 25 декабря 2014 года – документ, принятый Минздравом РФ, определяет критерии и процедуры установления смерти человека, утвержденные постановлением правительства Российской Федерации от 20 сентября 2012 года № 950.

Основным международным документом, регламентирующим пересадку органов и тканей, является «Конвенция о правах человека и биомедицине» (Конвенция Овьедо, 1997 года). Этот документ защищает достоинство и идентичность всех людей и гарантирует каждому человеку уважение к его неприкосновенности. Конвенция – международно-правовой акт о правах пациентов, в частности, затрагивает вопросы трансплантации органов и тканей.

К Конвенции есть дополнение – «Дополнительный протокол к Конвенции по правам человека и биомедицине относительно трансплантации органов и тканей человеческого происхождения» (ETS № 186), Страсбург, 24.01.2002.

1. Трансплантация (пересадка) органов и тканей человека от живого донора или трупа может быть применена только в случае, если другие методы лечения не могут обеспечить сохранение жизни пациента (реципиента) либо восстановление его здоровья.

2. Изъятие органов и тканей для трансплантации (пересадки) у живого донора допустимо только в случае, если по заключению врачебной комиссии медицинской организации с привлечением соответствующих врачей-специалистов, оформленному в виде протокола, его здоровью не будет причинен значительный вред.

3. Изъятие органов и тканей для трансплантации (пересадки) не допускается у живого лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста (за исключением случаев пересадки костного мозга) или признанного в установленном законом порядке недееспособным.

4. Изъятие органов и тканей для трансплантации (пересадки) допускается у живого донора при наличии его информированного добровольного согласия.

5. Трансплантация (пересадка) органов и тканей человека допускается при наличии информированного добровольного согласия совершеннолетнего дееспособного реципиента, а в отношении несовершеннолетнего реципиента, а также в отношении реципиента, признанного в установленном законом порядке недееспособным, если он по своему состоянию не способен дать информированное добровольное согласие, - при наличии информированного добровольного согласия одного из родителей или иного законного представителя , данного в порядке , установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

6. Совершеннолетний дееспособный гражданин может в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации либо нотариально, выразить свое волеизъявление о согласии или о несогласии на изъятие органов и тканей из своего тела после смерти для трансплантации (пересадки) в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

7. В случае отсутствия волеизъявления совершеннолетнего дееспособного умершего право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации (пересадки) имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии - один из близких родственников (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка).

8. В случае смерти несовершеннолетнего или лица, признанного в установленном порядке недееспособным, изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации (пересадки) допускается на основании испрошенного согласия одного из родителей.

9. Информация о наличии волеизъявления гражданина, указанного в части 6 настоящей статьи, иных лиц в случаях, предусмотренных частями 7 и настоящей статьи, выраженного в устной или письменной форме, заверенной в порядке, предусмотренном частью 6 настоящей статьи, вносится в медицинскую документацию гражданина.

10. Изъятие органов и тканей для трансплантации (пересадки) у трупа не допускается, если медицинская организация на момент изъятия в установленном законодательством Российской Федерации порядке поставлена в известность о том, что данное лицо при жизни либо иные лица в случаях, указанных в частях 7 и настоящей статьи, заявили о своем несогласии на изъятие его органов и тканей после смерти для трансплантации (пересадки).

11. Органы и ткани для трансплантации (пересадки) могут быть изъяты у трупа после констатации смерти в соответствии со статьей 66 настоящего Федерального закона.

12. В случае необходимости проведения судебно-медицинской экспертизы разрешение на изъятие органов и тканей у трупа для трансплантации (пересадки) должно быть дано судебно-медицинским экспертом с уведомлением об этом прокурора.

13. Не допускается принуждение к изъятию органов и тканей человека для трансплантации (пересадки).